А.Ю. Иванов «Тайны египетской экспедиции Наполеона» Глава «Карнак, Луксор, Пелузий и Розетта»

Слава тебе, Нил, выходящий из этой земли,
Приходящий, чтобы оживить Египет!
Орошающий поля, сотворенный Ра,
Чтобы всех животных оживить.
Если он медлит, то замыкается дыханье,
Уничтожаются жертвы богов.
И миллионы людей гибнут,
Когда же он восходит, земля в ликовании
И все живое в радости.
Зубы все начинают смеяться
И каждый зуб обнажен.
Приносящий хлебы, обильный пищей,
Творящий все прекрасное,
Творящий траву для скота,
Заботящийся о жертве богу каждому,
Находящемуся в преисподней, на небе, на земле.
Наполняющий амбары, расширяющий закрома,
Заботящийся о вещах бедняков.
Египет — дар Нила,
Нил — начало Египта.

Гимн времен Среднего царства славит реку великую и животворящую. Ночью над ней плывут звезды, а днем ее воды бороздят корабли.

Земля египетская — узкая лента, по середине которой течет славная река. Полоса плодороднейшей земли окаймля­ется с двух сторон горными хребтами: справа, к востоку, — резко очерченный арабский хребет с его отвесными стена­ми и зубчатыми вершинами, а слева, к западу, — невысо­кие округлые холмы Ливийской пустыни.

Эти серые горы и желто-золотистые холмы будто обере­гают реку, помогая ее водам струиться на север, к берегам Средиземного моря.

Египет — «двойная земля». В древности одна из них на­зывалась «страной Севера», а другая — «страной Юга».

Греки именовали Нил «>Нейлосом» или «Нилусом>», «стра­ну Юга» — Верхним Египтом, а «страну Севера» — Нижним Египтом.

Верхний Египет начинается на юге, близ города цветов Элефантины, лежавшего на острове, расположенном по со­седству с позднейшим торговым городом Асуаном (на пра­вом берегу Нила), а на севере соприкасается с округом Мем­фиса.

Северный или Нижний Египет занимает все остальные земли, которые греки называли «Дельтой», а арабы «Бехере».

Это деление страны на северную и южную, или Ниж­нюю и Верхнюю, — не только географическое, но и куль­турное. Народы севера и юга имели разные нравы и обычаи, разные наречия, что мы видим, читая папирусы.

Когда французские ученые впервые ступили на эту зем­лю, они находили бесчисленные документы древности, по­нять которые не могли. Вскоре после прибытия в Каир они рассеялись по еги­петской территории. Институт создал ряд комиссий и опре­делил каждой свою задачу.

Там и здесь будут вестись раскопки: на поле пирамид в Гизе близ Каира, в Фивах, в долине царей в Луксоре, в Карнаке, знаменитом большим скоплением зданий разных эпох, связанных между собой общим замыслом, — городе, где была аллея сфинксов с головами баранов, в Розетте. Ра­ботами в Пелузии будет руководить сам Монж.

Все находки ученых впоследствии хранились в доме «сул­тана Кебира» или в его саду, то есть в надежно охраняемых местах.

Недостаток времени, средств и постоянные опасности не позволят членам экспедиции предпринять столь же масштаб­ные и эффективные поиски, какие позднее будут вести Бельцони, лорд Карнарвон, Говард Картер и Лепсиус.

Древние города строились по берегам реки, вдоль нее тянулись дороги.

Ученые обследовали все доступные места. Они карабка­лись вверх по лестницам и спускались в подземелья.

Когда члены комиссии приступили к обмерам гробниц и самой долины царей в Луксоре, их обстреляли фиванские разбойники, прятавшиеся в пещерах.

Солдаты помогали ученым преодолевать трудности. Для них война делилась на периоды боев и относительного покоя.

Гробницы сановников и частных лиц — интереснейшие памятники Древнего Египта. Надписи на них, прочитанные позднее, говорят о деяниях погребенного в его обществен­ной и домашней жизни. Имена фараонов обводили картуша-ми (замкнутыми овалообразными линиями), тем самым пытаясь защитить имена от сил зла.

Описания иллюстрируются и показывают покойника в его земных делах и развлечениях. Позднее (начиная с во­семнадцатой династии фараонов) стало принято представлять погребенного на суде богов.

Гробницы располагали в пустыне или в горах, чтобы они лучше сохранились, не страдая от сырости.

Богатые захоронения подвергались постоянным нападе­ниям грабителей, и родственники умерших были вынуждены нанимать слуг для охраны саркофагов и ценностей. Жре­цы переносили мумии правителей в специальные тайники по приказу фараонов.

Гробницы царей — пирамиды — строились по одному общему плану. «Настоящие» (мемфисские) пирамиды стоят у Каира в долине Гизы и сделаны из крепкого известняка и камня. Но есть и кирпичные подражания великим пирами­дам, расположенные около древних Фив.

Мумии хранились в великолепных каменных саркофагах. Любопытно, что саркофаги ставили на место раньше, чем возводили сами пирамиды.

Строители пытались сделать саркофаг или гробницу не­доступными для посторонних, что достигалось с помощью создания причудливой системы проходов.

Рядом с большинством пирамид высятся храмы, где ца­рям воздавались божеские почести. Храмы строились из те­саного камня, а высокие и толстые стены слагались из боль­ших необожженных кирпичей. В храм не пускали никого, кроме жрецов и царей со сви­той. Никогда не собирался там народ, и не было обществен­ных богослужений. Храм — царская часовня, где монарх про­сил милости у богов и приносил им дары. Как правило, для каждого храма составляли «триаду». Эти трое представляли мужское и женское начала и рожденное от них божество и связывались между собой таким образом, что отец был по­казан самозарождающимся в утробе матери. Он — собствен­ный отец и собственный сын одновременно.

Религия египтян была простой и приземленной. Человек продолжает жить после смерти, а потому необходимо поза­ботиться о его дальнейшем существовании, столь же есте­ственном и материальном, как все земное.

Все верования кротких и в целом невоинственных, не­смотря на кратковременные внешние завоевания, египтян тяготели в сторону загробной жизни. После смерти челове­ческая душа должна предстать на суд Осириса. У каждой мумии находилась «Книга мертвых», знакомившая с особенностями этого суда: если душа виновна, то после многих мучений она обратится в ничто, если праведна — то после ряда очищений присоединится к сонму богов, будет созер­цать высшее существо и сольется с ним.

Земледелие, скотоводство, рыболовство и простейшие ремесла были основными занятиями египтян. Они тесали камень, плавили металлы, золото, серебро, медь, железо (в древнейшие времена лишь метеоритное) и превращали их в утварь, художественные изделия и средства производ­ства. Они обрабатывали дерево и кожу, плавили и выдува­ли стекло, пряли лен и создавали прекрасные ткани. Кор­зины и циновки делались из камыша, канаты и веревки из пеньки, а жирная нильская глина служила сырьем для из­готовления сосудов.

При дворах фараонов и богатых людей находили себе работу художественные мастера, ваятели, живописцы и ар­хитекторы.

Египетские мастера живописи мемфисского периода были превосходными портретистами. Ведь в те давние времена счи­талось, что если мумия умершего разрушится, то должно быть другое изображение покойника, предохраняющее его от окон­чательной смерти.

Египтяне знали толк и в чувственных наслаждениях.

Историк Страбон, посетивший Египет при императоре Августе, пишет, что в ста двадцати пяти стадиях от Алек­сандрии лежал знаменитый Каноп. Там находилось одно из наиболее почитаемых святилищ эллинистического Египта, храм Сераписа.

Статуя Сераписа, считавшегося богом новой столицы Египта Александрии, якобы приносила множество исцеле­ний и была помещена таким образом, чтобы однажды в день «луч солнца ложился на уста бога и как бы целовал его в губы».

Каноп был местом постоянного паломничества египтян. Никогда не прекращалось движение на канале, соединявшем его с Александрией.

«День и ночь этот канал был покрыт судами всевозмож­ных размеров, переполненными мужчинами и женщинами, которые под звуки музыки предаются без отдыха и перерыва самым сладострастным танцам. Гостиницы на обоих бере­гах предлагают любому приезжему все преимущества двой­ного наслаждения, — танцами и хорошим столом». А храм Афродиты в Александрии считался «академией любви», где проходили сложную науку сладострастия танцов­щицы и куртизанки.

Конец Египта связан с Пелузием — некогда большим и процветающим городом, соперничавшим с Александрией. Через него протекал самый правый рукав Нила. То были «Восточные врата Египта».

По легенде, здесь побывало семейство Иисуса Христа (святое семейство), направлявшееся в Египет.

В 527 году до нашей эры под стенами города состоялась битва между войсками фараона Псамметиха III из последней Фиванской династии и персидского царя Камбиза.

Как раз перед войной умер фараон Амасис II, оставив престол молодому Псамметиху.

Царство персидское к тому времени заметно усилилось, а Камбиз хорошо подготовился к походу через пустыни. На его сторону перешли киприоты и Поликрат Самосский, что дало Камбизу перевес на море. И арабский царь заключил союз с персидским владыкой. Он обязался снабжать войско Камбиза водой во время движения по пустыне.

И у египтян, и у персов были греческие наемники, но галикарнасец Фанет переметнулся на сторону преемника Кира Великого. К этому добавилась и внутренняя измена: вельмо­жа Комбафей желал получить должность наместника Егип­та у царя Камбиза и открыл ему «мосты и прочие дела егип­тян».

В Фивах выпал дождь — большая редкость в тех краях, — и суеверные египтяне совсем приуныли.

Битва началась с характерной для тех жестоких времен душераздирающей сцены: греческие наемники египтян, уви­дев Фанета, вывели оставшихся в Египте детей изменника, зарезали их на глазах персов и отца, после чего напились человеческой кровью, смешанной с вином.

Но это не придало им сил и не спасло родину. После ожесточенного сопротивления египтяне были разбиты, бе­жали и заперлись в Мемфисе.

Камбиз осадил и Мемфис, и Пелузий (с моря и суши). Он предложил фараону сдаться и помириться, но жестокие египтяне изрубили персидских послов в куски.

Подданные фараона еще долго держались, стреляли из многих орудий, кидали камни из пращей, осыпали персов горящими головнями и стрелами.

Тогда Камбиз выставил впереди войска священных для египтян животных (кошек, ибисов и собак), что, по расска­зам, повлекло сдачу гарнизона Пелузия. Сдался и Мемфис, а царское семейство попало в плен.

Так Египет стал персидской сатрапией и на две с поло­виной тысячи лет утратил независимость.

Нет больше гордых египтян — фараонов, воинов и жре­цов, ученых и писцов. Теперь здесь живут арабы.

Нет величественного Мемфиса, разрушены Фивы.

Исчез и Пелузий. Нил в тех местах пересох, и люди ушли из города.

Неизменен лишь Нил, «творящий все прекрасное», те­кущий медленно и плавно.

Он входит в древнюю страну первым водопадом близ Асуана и образует на севере два мощных рукава, впадающих в Средиземное море: западный близ Рашида, или Розетты, и восточный, близ Думьята, или Дамиетты.

Во время 20 заседания Института в Каире, происходив­шего 19 июля 1799 года (1 термидора VII года Французской Республики), ученый Ланкре информировал коллег о чрез­вычайной находке.

Бонапарт приказал всюду усиливать защиту крепостей. При возведении укрепления Сен-Жюльен в Розетте земля­ные работы велись под руководством инженерного лейтенанта Бушара. Солдат, имя которого неизвестно, наткнулся на камень черного гранита, или египетского базальта. Он имел высоту 10 футов и 3,5 фута ширины. Углы камня были от­биты.

LaclefdeRosette (Розеттский ключ), как его впоследствии назовут, содержал три надписи: одна иероглифическая, дру­гая демотическая (упрощенное письмо), третья греческая — прописными буквами без знаков. Последняя надпись имела пятьдесят четыре строки, по­чти не повредилась и не представляла трудностей для чте­ния.

Газета Института «Курьер Египта» написала, что благо­даря этой плите появилась возможность «объяснить Египет с помощью самих египтян».

Казалось, что и другие надписи будут прочитаны, коли они связаны с греческой.