Когда мы с фотографом Алексеем Бойцовым получили редакционное
задание отправиться в древние Фивы для сбора материала о знаменитом
тайнике царских мумий, где уже не первый год ведет работу
российско-германская экспедиция, я на минуту представил себя
Индианой Джонсом и даже не вспомнил известное словосочетание
«проклятие фараонов». А зря…
Не успев толком начаться, наша работа зашла в тупик. По плану мы
должны были принять участие в завершающем этапе работы экспедиции по
расчистке и исследованию прославленной гробницы с кодовым названием
ТТ320 («Theban Tomb» — дословно «Фиванская гробница»), служившей на
протяжении почти трех тысяч лет последним пристанищем мумий
египетских фараонов. Раскопки памятника уже пять лет ведут
специалисты из Центра египтологических исследований Российской
академии наук под руководством доктора исторических наук Г.А.
Беловой и германские египтологи из Мюнстерского университета во
главе с профессором Э. Графе. А начиная с прошлого года к работам
этой археологической экспедиции — в качестве спонсора и
заинтересованного наблюдателя — подключился и «Вокруг света».
Верить в мистику — не журналистское дело, поэтому мы были полны
оптимизма и рвались в бой. Из Каира в Луксор мы вылетели на 10 минут
раньше намеченного времени и расценили это как хороший знак. Однако
до минуты выверенное в Москве расписание вскоре стало рушиться прямо
на глазах. Сначала на час опоздал сопровождающий, а по дороге в наше
пристанище в Луксоре мы с удивлением узнали: работа экспедиции в
гробнице закончена, вход в нее замурован — навсегда. Право, свежо
предание, но верится с трудом! Ведь сколько раз за долгие века
замуровывался вход в ТТ320. Сколько печатей уже было сорвано...
«…И никто из
ушедших еще не вернулся»
Разграбление гробниц всегда считалось прибыльным делом, и
заниматься этим бизнесом начали в те самые времена, когда появились
первые богатые захоронения: не проходило и нескольких лет, как
подвергалась осквернению могила очередного фараона. Отчасти это
объясняется ослаблением верований в тяжелые времена, связанные со
сменой правителей. Так, сохранились тексты, в которых говорится:
«…исчезают тела и переходят [в иной мир], другие идут к ним на
смену… цари, бывшие до нас, покоятся в своих пирамидах, равно как и
мумии, и духи погребены в своих гробницах… никто не приходит из них,
чтобы рассказать о них, поведать об их пребывании [в загробном мире]
…слезы никого не спасают из гроба, и никто из ушедших еще не
вернулся». А раз так, то можно не опасаться кары за свои злодеяния.
Что же говорить о простых смертных, если цари нередко подавали им
пример: для возведения собственных храмов фараоны часто использовали
как каменоломни постройки своих предшественников.
Так или иначе, с воцарением новой, XVIII династии (ок. 1550—1308
годов до н. э.), основатели которой изгнали пришлых «царей-пастухов»
гиксосов, встал вопрос о сохранности мертвых тел славных фараонов, и
вскоре нашли принципиально новый подход к проблеме. Было решено
разделять заупокойный храм почившего фараона и его захоронение, ведь
последнее необходимо максимально скрыть от людской алчности.
Хоронить царей стали в подземных склепах, в пустынной долине, близ
духовного (и географического) центра Египта — в Фивах, где уже давно
помещали на вечный покой усопших египтян. Вскоре эта выжженная
солнцем местность получила название «Долины царей». Заупокойные же
храмы фараонов возводились на границе разлива Нила. Пришедшие арабы
не знали предназначения этих построек и называли их «замками» или
«дворцами» El-Uqsur, от чего и произошло название города — Луксор.
Новый подход к старой
проблеме — «квартирные условия » на том свете
Яхмес I, основатель XVIII династии, отдавая дань прошлому,
приказал похоронить себя в гробнице, которую венчала небольшая
пирамида. Его сын Аменхотеп I, второй фараон новой династии, начал
строить усыпальницу, скрытую от посторонних глаз. Воцарившись в 1525
году до н. э., он устроил в пустынной местности напротив Фив на
западном берегу Нила деревню, жители которой должны были нести
ответственную и почетную службу — обслуживать царский некрополь. В
их обязанности входил весь цикл заупокойных мероприятий — постройка
подземных шахт, украшение гробницы, роспись, изготовление гробов и
саркофагов. Деревня находилась на полном довольствии и долгое время
ни в чем не нуждалась. Первая «скрытая» гробница, построенная
умельцами из Дейр-эль-Медины (как сейчас называется эта деревня) для
Аменхотепа I, была запрятана настолько совершенно, что ее не могут
найти до сих пор.
Работы по
строительству гробницы начинались с момента воцарения очередного
правителя и заканчивались с его смертью. Чем дольше правил фараон,
тем глубже в скалы уходила его усыпальница. Пользуясь «служебным
положением», рабочие ухитрились создать рядом с деревней некрополь и
для ее жителей. Простолюдинам запрещалось иметь гробницы с
украшениями, подобными царским, но мастерство исполнения барельефов
и росписей в их склепах почти не уступает усыпальницам из Долины
царей: еще бы, они выполнены руками одних и тех же людей!
Есть свидетельства, что после завершения строительства рабочих
убивали, чтобы они не смогли показать место захоронения. Архитектор
царя Тутмоса III Инени, проектировавший не только храмы, но и
усыпальницы, говорил: «Я один наблюдал за тем, как высекали скальную
гробницу его величества, и никто не видел и никто не слышал».
Открытые в наши дни для посещения царские гробницы наглядно
демонстрируют, сколько труда требовалось на выполнение подобного
задания. Объем породы, вынутой в процессе строительства, можно
сравнить с объемом блоков для постройки небольшой пирамиды. А ведь в
распоряжении рабочих были только инструменты из меди и бронзы!
Длинные коридоры, ведущие в глубь скалы, по обе стороны оборудованы
специальными хранилищами для посмертных даров — начиная от хлеба и
зерна и заканчивая колесницами с полным вооружением. В просторном
зале с саркофагом имелось достаточно места, чтобы «подселить» и
родственников умершего, когда наступит их час предстать перед богом
загробного царства Осирисом.
Последний
приют фараонов
Цель нашей экспедиции, объект ТТ320, традиционно считался
усыпальницей жреца Паиноджема II (ок. 990—969 годов до н. э.) и его
семьи. Однако существует версия, что эта тайная гробница была
сооружена на пятьсот лет раньше для царицы Яхмес-Инхапи, супруги
фараона XVII династии Таа II Секененра, а ловкий фиванский жрец
просто там «прописался». Но вскоре и ему пришлось потесниться. В
конце Нового царства разграбление царского некрополя приобрело
«промышленные масштабы». Не помогали ни дозоры, ни круглосуточная
охрана (как и в дельте Нила, для охраны, возможно, использовали
специально обученных павианов), ни суровые наказания за поимку с
поличным. Деревня ремесленников, создававших величественные гробницы
царей, вместе с государством приходила в упадок, о ней попросту
забывали. Дело зашло так далеко, что в царствование фараона Рамсеса
III (ок. 1184—1153 годов до н. э.) рабочие устроили забастовку,
требуя вернуть «задолженность по заработной плате». А уже при
Рамсесе IX (ок. 1126— 1108 годов до н. э.) они, не ожидая милости
властей, сами стали активно грабить старинные захоронения.
Чтобы обезопасить тела фараонов и членов их семей от
надругательства, жрецы начали переносить саркофаги с мумиями в более
защищенные тайники, пока наконец около сорока мумий грозных
правителей древности не обрели покоя в спрятанной ото всех гробнице
жреца Паиноджема. Верные своему долгу жрецы блестяще справились с
поставленной задачей, и целых три тысячелетия великих фараонов
Египта не беспокоили — до 70-х годов XIX века никто и не знал о
существовании гробницы. И вот, когда в Египте начался экспедиционный
бум, на черном рынке стали всплывать царские вещи, созданные в эпоху
правления XXI династии.
«Воровская»
деревня Эль-Курна
В конце XIX века деревенька Шейх-Абд-эль-Курна, выросшая на месте
фиванского некрополя, уже жила на доходы от разграбления древних
захоронений. Не было исключением и семейство Абд эль-Рассулов: к
тому времени они превратились в высоких профессионалов грабежа.
Установив за ними слежку, полиция выяснила источник поступления
шедевров — ранее никому не известное захоронение, рядом с храмом
царицы Хатшепсут. Когда в июле 1881 года сообщение о находке
поступило в Египетскую службу древностей, ее тогдашний директор,
всемирно известный французский египтолог Гастон Масперо, был в
отпуске. Его замещал Эмиль Бругш, помощник хранителя коллекции
Каирского музея. С согласия Масперо он отправился в Луксор и за два
дня извлек из узкого лаза гробницы десятки саркофагов и бесчисленное
количество статуэток, папирусов и других произведений
древнеегипетского искусства. В спешке рабочие повредили много
погребальной утвари, а часть предметов просто бросили.
Когда в январе 1882 года Масперо лично прибыл для инспекции
тайника, шахту уже сильно залило дождями. В течение столетия
гробницу пытались исследовать трижды, с небольшим успехом. Только в
1998 году совместная российско-германская экспедиция при поддержке
научного фонда «Гносарч» приступила к полномасштабной расчистке и
изучению гробницы. Специалисты освободили пещеру от сотен
килограммов осыпавшейся породы и песчаной пыли, накопившейся здесь
за тысячелетия. Среди находок были многочисленные фрагменты сосудов,
ритуальные фигурки — ушебти, осколки саркофагов, статуэтки.
Получилась огромная коллекция, которая к нашему приезду была не
только уже полностью извлечена из опечатанного «помещения», но и
перенесена в хранилище, где нас с фотографом тоже преследовало
фараоново проклятие: в съемке мы получили отказ. Несмотря на то что
у нас было разрешение на работу в экспедиции, работники хранилища
наотрез отказались нам помогать. Но на этом неприятности не
закончились. Вечером первого же дня у Бойцова без предупреждения и
видимой причины сломалась дорогая профессиональная камера. Хорошо,
что на всякий случай он захватил еще одну.
Итак, гробница, расположенная в горе, нас к себе не пускала. Но
мы все равно решили приблизиться к ней и попытались выяснить, можно
ли найти аутентичные предметы старины в деревне.
Тихий теплый вечер в Луксоре, на западном берегу Нила. Желтый
диск солнца медленно спускается к гряде невысоких гор, и
предзакатные лучи вырисовывают силуэты домиков небольшой деревушки.
Мы с Алексеем Бойцовым и двумя нашими хорошими друзьями, российскими
египтологами Алексеем Кролом и Сергеем Ивановым, идем пыльной
замусоренной дорогой мимо пасущихся осликов и овец в одно из самых
интересных мест в Египте, а может быть, и всей Северной Африке, — в
деревню Шейх-Абдэль-Курна. Если не знать ее истории, то селение,
состоящее из скособоченных хижин самого жалкого вида, может вызывать
интерес разве что вечно гоняющихся за натурой фотографов. Но внешний
вид обманчив: на самом деле местные жители живут буквально на
золоте: их дома располагаются над разветвленной сетью погребальных
коридоров древних гробниц, которые рыли здесь на протяжении трех с
половиной тысяч лет.
«Мистер, ту паунд, ту паунд!» — не «заморачиваясь» правильностью
грамматики и произношения, лопочет перемазанный в грязи мальчуган и
протягивает мне пару свернутых тряпок, имитирующих куклу. «Ля, миш
лязем!» — активно жестикулируя, отвечаю на арабском и пытаюсь
объяснить, что мне ничего не нужно. Через некоторое время меня
окружает уже целая ватага галдящих на все лады детишек, они
предлагают кукол и кусочки глины. Придется что-нибудь купить: иначе
не отстанут. Беру в руки глиняный предмет и понимаю, что это копия
масляного светильника. «Неплохой сувенир — рекомендую купить», —
советует Сергей, с которым мы познакомились год назад на раскопках
древнего Мемфиса. После небольшого торга маркие, небрежно сделанные
поделки перешли к нам. Как настоящий специалист, Сергей принимается
вертеть покупки в руках и тут же заключает: «Лепили с настоящего
светильника — наши копии совершенно идентичны». Значит, древние
предметы все еще находят…
Найдется ли новый «Тутанхомон»?
4 ноября
1922 года бывший инспектор службы древностей Говард Картер после
двадцати лет поисков обнаружил нетронутое захоронение в фиванской
Долине царей. Это было тем более удивительно, что никто из ученых не
знал фараона по имени Тутанхамон, и вплоть до сенсационного открытия
Картеру прочили неудачу: казалось, все царские гробницы к тому
времени уже были открыты. К тому же обнаружение нетронутого
захоронения иностранцем, каковым для Египта являлся Картер, было
самому ученому невыгодно: все содержимое такой гробницы должно было
перейти в собственность страны пирамид. Если же гробница была ранее
разграблена, находки, сделанные в ней, делились поровну между
государством и нашедшим ее ученым. Для лорда Карнарвона,
финансировавшего работы Картера, это было равнозначно самоубийству:
на казавшиеся тогда пустыми поиски «несуществующей» гробницы он уже
потратил практически все свое состояние и не мог позволить бесценным
сокровищам, которые уже считал своими, уйти из рук. Есть версия, по
которой Картер, обнаружив в найденной усыпальнице нетронутую печать,
прибег к хитрости. Археолог на некоторое время отложил объявление
новости о находке и, вскрыв печать, своими силами изобразил
беспорядок, похожий на тот, какой обычно оставляли грабители
гробниц. Дальше все было просто: оставалось сообщить властям, что он
нашел ранее разграбленную гробницу, и запросить половину
содержимого. Тем не менее египетское правительство приняло решение
оставить сокровища Тутанхамона на родине. Находка Картера стала
самым громким археологическим открытием XX века. И теперь, так же,
как век назад, говорят, что найти новое захоронение совершенно
невозможно. Однако совсем недавно, в январе 2006 года, неподалеку от
гробницы Тутанхамона было обнаружено еще одно неразграбленное
погребение. Поначалу египтологи поспешили объявить вскрытую лакуну в
скалах именно захоронением. Однако захоронены здесь были не люди, а
сосуды с натрием, бальзамировочные бинты, уложенные в саркофаги
XVIII династии. Предметы, использовавшиеся для бальзамирования
царей, считались священными и должны были быть погребены с
соответствующими почестями. Все давно знают, что большинство
египетских гробниц разграбили еще в древности. Но что именно
заставляло людей идти на преступление, рискуя жизнью? Преступники,
конечно же, искали ювелирные изделия и другие ценные предметы. А в
царских погребальных покоях было чем поживиться, ведь только в
«среднем» по богатству захоронении Тутанхамона было обнаружено около
110 кг золотых украшений. Можно представить, сколько ценностей было
в гробнице, скажем, Рамсеса II! Проникнув в усыпальницу, грабители,
как правило, брали самые ценные вещи из сокровищницы, затем
вскрывали саркофаги и, недолго думая, отрывали у мумий головы и
конечности — в поисках ожерелий и браслетов с умершим не
церемонились. Вскрывали также грудную клетку, поскольку вместо
сердца мог лежать так называемый «сердечный скарабей» — замена
сердца на «суде Осириса». Чаще всего это был резной скарабей из
полудрагоценного камня с выгравированным стандартным текстом: «О
сердце мое от моей матери… не свидетельствуй против меня!» У царских
особ он мог быть окантован золотом. Как ни странно, среди грабителей
гробниц встречались высокопоставленные чиновники и даже жрецы,
знавшие расположение захоронений. Несложно догадаться, что они
действовали руками обыкновенных наемников. Будучи пойманными, те
получали за свои злодеяния по «полной программе». Сначала им
отрезали уши и нос, а потом сажали на кол. А как же религиозный
аспект вторжения в покои умершего? Ведь, Геродот, например, называл
египтян самым религиозным народом. Осознавая низость содеянного,
разбойники уничтожали следы своего пребывания, прибегая к самому
простому методу — поджогу. Сгоревшее — не существует и не может
свидетельствовать против человека на загробном «суде Осириса».
Помимо таких воров находились и другие грабители, которые, по одной
из гипотез, подвергали себя опасности не из-за золота, а… как ни
смешно это звучит, из-за карьеры. В пустынных Фивах дерево было на
вес золота. Достать его для изготовления саркофага или обыкновенного
гроба было сложно. При этом у египтян существовал закон, гласивший,
что лишь тот, кто подобающим образом похоронил своего отца, может
претендовать на наследование его должности и, соответственно,
имущества. Так что повод разграбить ту или иную гробницу был более
чем подходящим…
Сто долларов за ушебти
Что же, попытаемся обнаружить что-нибудь на рынке. Еще 15 лет
назад древние артефакты можно было свободно купить в любой
сувенирной лавке по обе стороны Нила. С тех пор власти озаботились
сохранением культурного наследия страны и теперь ревностно следят за
всем, что касается находок времен фараонов. Если вам с самого начала
предлагают купить «настоящие вещи из гробницы», значит, принимают за
простака. Владелец лавки, торгующий копиями, держит на видном месте
старую рекламную табличку «Лицензия на торговлю антиквариатом № 1».
На витрине разложены статуэтки богов, людей и зверей. Некоторые из
них специально состарены, некоторые выглядят как новые. На
провокационный вопрос, нет ли в продаже чего-нибудь древнего,
продавец спокойно отвечает: «Это запрещено».
Зато в соседней лавке суетливый старичок, поначалу заявивший, что
у него нет ничего старинного, минуту спустя с энтузиазмом согласился
показать свои «сокровища». В коробке из-под обуви лежала горка
антиквариата, на некоторых статуэтках даже сохранился слой песка.
Повертев несколько предметов в руках, наши специалисты вынесли
приговор: египтяне научились изготавливать первоклассные подделки.
За страшненькую ушебти якобы римского периода торговец запросил 100
долларов. «Для копии дороговато!» — разочаровали его мы. Торговец
настаивал: вещь настоящая! Он еще долго кричал, что мы не
разбираемся в антиквариате. Пусть кричит: перед лавкой стоит
полицейский автомобиль, а это явный признак того, что опасаться
купцу нечего — настоящих вещей у него нет.
Может быть, нам повезет и мы найдем что-нибудь у потомков
Мухаммеда и Ахмеда Абд эль-Рассулов, обнаруживших в свое время
гробницу жреца Паиноджема? В арабской деревне не составляет труда
найти любого человека... Каждый с радостью покажет тебе место, где
их можно встретить.
Как уберечь мумию?
Климат Египта идеален для
естественного мумифицирования — в сухом песке тело не подвергается
тлению, а просто высушивается. С самых древних времен, со времени
оформления представлений о загробной жизни, египтяне верили, что
сохранение тела человека необходимо для его посмертного
существования. В отличие от индуистской религии, где тело человека
рассматривалось как бренная плоть и каждый должен стремиться к
освобождению из него души, древняя религия египтян говорила, что для
«вхождения человека в день», то есть возрождения, подобно богу Ра,
человеку необходимо тело, в которое он снова войдет. По
свидетельству Геродота, парасхиты — древнеегипетские бальзамировщики
— предлагали родственникам умерших три варианта бальзамирования в
зависимости от их материальных возможностей. Царские останки, как
правило, мумифицировали следующим образом: внутренние органы
извлекали через надрез в брюшной полости, а через нос, проламывая
решетчатую кость, специальным крючком вынимали мозг. После этого
тело на 70 дней клали в щелок. На последних этапах бальзамирования
грудную клетку, брюшную и ротовую полости заполняли пропитанными
смолами тканями, опилками или глиной. В глазницы закладывали
матерчатые шарики или луковицы, а в более позднее время делали
инкрустации глаз — все это позволяло сохранить прижизненную форму
тела. Все внутренние органы запечатывались в специальные сосуды —
канопы, а крышки для них изготавливали в виде голов
божеств-оберегов. На лица умерших наносили румяна, подкрашивали им
губы и линии бровей, красили ногти. Прически пожилых женщин
дополняли шиньонами, которые подвязывали к их собственным редким
локонам. После этого тело тщательно пеленали, прокладывая слои
бинтов многочисленными амулетами, зачастую сделанными из драгоценных
материалов. По иронии судьбы именно эти обереги, целью которых было
обеспечение сохранности мумий, во многом стали причиной их
уничтожения. Второй и третий способы бальзамирования были предельно
просты и дешевы. Через задний проход в тело умершего вводили
кедровое масло (в тела бедняков — редьковое), а труп выдерживали в
щелоке. После этого разложившиеся органы выпускали естественным
путем, а тело возвращали родственникам. Интересен тот факт, что тела
знатных и просто красивых женщин относили на бальзамирование только
по прошествии 3—4 дней, чтобы избежать случаев некрофилии. На
саркофаге обязательно должно было быть указано имя умершего.
Саркофаг фигурировал в древнем мифе о воскрешении Осириса после
убийства его братом Сетом в борьбе за власть и считался обязательным
атрибутом погребения. В поздние времена любой умерший отождествлялся
с Осирисом и, следовательно, претендовал на бессмертие.
Что такое
белый дом?
В просторном зале кафе «Рамессеум», что расположено неподалеку от
того самого погребального храма Рамсеса II, от которого оно и
получило название, так же душно, как и на улице, но здесь одно из
немногих мест на западном берегу Нила в Луксоре, где можно выпить
пива. Ощущаем себя почти древними египтянами, которые пили напиток
на основе ячменя, отдаленно напоминающий современное пиво. Вокруг
нас расположились водители такси и какие-то мрачные личности — не
иначе торговцы ценностями из гробниц. Кроме рекламы пива на стенах —
копии газетных вырезок и портрет мальчика с массивным ожерельем явно
старой работы. Я видел его в Каирском музее, в зале сокровищ
гробницы Тутанхамона. Голос из ниоткуда произносит: «Это мой отец
Шейх Хусейн — вместе с Картером и моим дедом он нашел гробницу
Тутанхамона». Как выяснилось, голос принадлежал явно
преувеличивавшему заслуги своих предков невысокому упитанному
египтянину с широкой улыбкой на смуглом лице. «Я Нуби Абд
эль-Рассул, мне сказали, что вы меня искали, — произнес мужчина на
хорошем английском языке. — Поговорим у меня дома». Нуби привез нас
к себе домой на новом автомобиле и уже с порога велел жене
приготовить чай. Дома у Нуби проходило небольшое семейное торжество
по случаю покупки нового телевизора. Расположившись на втором этаже,
под горячий чай мы повели беседу. Осторожно расспрашиваю хозяина о
жизни. Нуби отвечал мне охотно, но общая картина не прояснялась.
Оказалось, что он вовсе не интересуется археологией, находки его не
прельщают, а на жизнь наш новый знакомый зарабатывает содержанием
небольшого заводика, изготавливающего поделки из алебастра, какие в
Курне встречаются на каждом шагу.
Я попробовал закинуть нехитрую удочку и спросил, где он черпает
идеи для статуэток: руководствуется вдохновением или у него перед
глазами есть образцы для подражания? Но у Нуби оказался слишком
большой опыт общения с любопытными европейцами: «Мои работы
традиционны», — заявил хитрый египтянин. Он даже пошутил, что
«подделывали», скорее, самого его отца Шейха Хусейна, скончавшегося
11 лет назад: бессовестные соседи выдавали своих родственников за
знаменитого помощника Картера, пытаясь вытрясти из западных
журналистов «бакшиш». Однако под конец беседы Нуби все-таки
проговорился: «Вы знаете, как называют мой дом в округе? Белый дом!
И знаете почему? Потому что он белого цвета». Не стоит искать здесь
параллелей с резиденцией американского президента, скорее всего,
люди, «окрестившие» так дом Нуби Абд эль-Рассула, знают наверняка: в
древности «белыми домами» называли сокровищницы.
Индиана
Джонс берется за дело
На следующий день поиски «сокровищ» продолжились. Нам повезло, и
нам разрешили осмотреть гробницу ТТ23, на исследование которой
российские ученые недавно получили концессию.
Если в вас жив романтический дух искателя сокровищ, то, скорее
всего, он испарится сразу же после входа под мрачные своды скальной
усыпальницы: мельчайшая пыль, поднятая упавшими камнями из кладки,
замуровавшей вход, сразу проникает в легкие. Но неприятнее всего
странный едкий и удушающий запах. Поневоле вспомнились легенды о
помощниках того же Картера, надышавшихся убийственных «паров» в
гробнице Тутанхамона и вскоре после вскрытия сокровищницы
скончавшихся… Легенда легендой, но страшно же!
Сквозь мрак проступают очертания вырубленных статуй и саркофага,
расположенного в камере напротив входа. Когда же глаза привыкают к
полумраку, источник неприятного запаха становится очевиден: летучие
мыши, облюбовавшие своды темных подземных пещер. Яркий луч
карманного фонарика выхватывает из мрака их ушастые головы и тельца
со сложенными крыльями. Отступать, однако, некуда. Мы решили
обследовать гробницу и выяснить, как глубоко ведет подземный
коридор. Правда, сопровождавший нас инспектор, кажется, был лишен
авантюрного духа и через 20 метров стал отставать. Дневной свет
померк... Чем дальше мы спускались по узкому коридору, круто
уходящему вниз, тем сильнее росло беспокойство. Воздуха становилось
все меньше, запах все удушливее, а мозг уже просчитывал самые
печальные варианты развития событий.
По дороге были разбросаны осколки гробов, полуистлевшие
бальзамировочные бинты, но это было еще терпимо. А потом я наткнулся
во мраке на распотрошенную мумию, замурованную в каменной стене, и
на несколько черепов с жутко раскрытыми челюстями. Баста! Не нужны
мне никакие сокровища!
Что же чувствовали древние грабители гробниц, пробираясь ночью в
усыпальницы? При свете масляных ламп они медленно ползли по душным
проходам, прекрасно осознавая, что понесут за это наказание — как
при жизни, так и после смерти. Занятый такими мыслями, я повернул к
выходу, скорее на воздух, к солнцу!
Взгляд
специалиста
Так безрезультатно закончились поиски сокровищ, но, по словам
египтолога Алексея Крола, нашего проводника по древнеегипетским
катакомбам, гробница ТТ23 очень перспективна. Ее расчистка займет
несколько лет, и вполне может быть, что наших ученых ждут громкие
находки чудом уцелевших артефактов. Может быть, неудача, связанная с
TT320, — вовсе не проклятие? Может быть, просто ее история уже
закончена, а нас ждет другая, не менее увлекательная? Будем
надеяться, что предстоящие открытия, связанные с гробницей ТТ23 ,
преподнесут нам именно российские ученые, которые сберегут все до
последней песчинки — для науки, истории и для всех нас.
P.S. Когда мы вернулись в Москву, из Египта
позвонил наш друг Сергей Иванов и сообщил: принято решение снести
деревню Шейх-Абд-эль-Курна. Ее жителей переселят в новые
благоустроенные дома. Когда к деревне подошли бульдозеры, жители,
как это уже бывало не один раз в истории этого населенного пункта,
устроили демонстрацию протеста: никакого переселения! История
повторяется: как и в далекие времена, люди объединились против
властей, готовые влачить жалкое существование над изрытой подземными
ходами землей в надежде найти сокровища в давно забытых гробницах
неизвестных фараонов.
Материал журнала"Вокруг света"
Фото А. Бойцов
