Информация, для тех кто любит Древний Египет. Всем категорическим нелюбителям Древнего Египта и древнеегипетской тематики здесь делать категорически нечего: Вы не найдете для себя ничего полезного. А посему — займитесь чем-нибудь более интересным для себя.Всем остальным — добро пожаловать! Принимаются для публикации работы древнеегипетской тематики любого жанра. Проект творческий и никакого отношения к «Ассоциации МААТ» не имеет.
С уважением, Кот Учёный
Статья опубликована: А.О. Большаков (ред.). Петербургские египтологические чтения 2005. Доклады. СПб.: Издательство Государственного Эрмитажа, 2006. С. 116–142.
«…Всякий здравомыслящий человек (даже если он об этом раньше и ничего не слышал) с первого взгляда убедится, что [Нижний] Египет, куда эллины плавают на кораблях, недавнего происхождения и является даром реки [Нила]»[1].
Начало формирования тучных илистых почв в нильской Дельте хронологически коррелирует с установлением современных континентальных береговых линий на поздней стадии послеледниковой трансгрессии Мирового океана[2]. В период 8500–6500/5500 14С л.н. или, в среднекалендарном выражении, в VII–VI тысячелетиях до н.э.[3] подъем его уровня, прежде составлявший 10 мм в год, замедлился на порядок: до 1 мм в год[4]. Это явление сопровождалось относительной геологической стабилизацией поймы Главного Нила, признаком чего может служить наблюдаемая в рамках формации Аркин в Судане почти четырехтысячелетняя фаза ее очень медленного понижения (9000–5000 14С л.н. ≈ 8030–3779 гг. до н.э.)[5]. Резкое замедление трансгрессии с приближением к историческому нулю океанских глубин считается важнейшей предпосылкой превращения десятков речных дельт в самых разных регионах Земли из пустынно-степных равнин в болотистые низины или плодородные зеленеющие угодья[6].
С точки зрения гляциоэвстазии, наиболее вероятными факторами сдерживания трансгрессии в глобальном масштабе явились исчезновение крупнейших оледенений в Европе и Северной Америке в VII–V тысячелетиях до н.э.[7] и похолодание в северном полушарии, предшествовавшее большому атлантическому оптимуму голоцена с температурным пиком во второй половине V тысячелетия до н.э.[8] Возможно, это похолодание было отчасти обусловлено высокой планетарной вулканической активностью между 7000 и 5000 гг. до н.э., признаки которой зафиксированы в гренландских ледовых скважинах[9]. Замечу, что именно тогда сахаро-суданский неолит саванн[10] получил известное распространение на берегах Нила[11], в целом же для той эпохи на Ближнем Востоке археологи обнаруживают свидетельства приспособления населения к менее благоприятным природно-климатическим условиям[12].
В период 7500–6500 14С л.н. ≈ 6301–5437 гг. до н.э. уровень Средиземного моря достиг отметки от 12 м до 9–10 м ниже современного[13]. На том этапе вертикальная скорость отложения нильских наносов в устьевом Египте догнала и даже могла превысить скорость подъема морского уровня, в значительной мере за счет работы мощного Себеннитского русла, транспортировавшего к морю огромные массы крупного песка и разрезàвшего дельту Нила с юга на север практически пополам[14]. В результате ок. 6000 г. до н.э. ее береговая линия приобрела относительно стабильное положение, и началось формирование современной нильской Дельты.
Процесс характеризовался прежде всего возникновением разветвленной сети магистральных русел и боковых рукавов (7000–5000 гг. до н.э.), откладывавших на обширной площади Нижнего Египта большие объемы ила, богатого питательными веществами[15]. Как следствие, одновременно с подтоплением и заболачиванием приморской полосы, средняя Дельта превращалась в хорошо увлажненный плодородный регион, который, судя по палеоботаническим данным, вскоре стал отвечать требованиям скотоводства и земледелия[16]. Растительность могла существовать и на возвышенностях – теллях, как свидетельствуют керны из доисторического Буто в северной Дельте[17].
В нижнем течении Нила отложение илистых наносов стало регулярным не ранее VI тысячелетия до н.э., которым датируется и закат египетского палеолита[18]. По-видимому, именно накопление первичного слоя ила создало к концу VI тысячелетия до н.э. почвенно-ботанические условия для разведения ячменя, пшеницы и бобовых, отмечавшегося для ряда областей Египта того времени[19]. Оно же предположительно подготовило вмещающий ландшафт для «диффузии» неолита извне в пойму египетского Нила, что может подтверждать, например, раннеземледельческое поселение Меримде в юго-западной Дельте, нижний культурный слой которого, свидетельствующий о контактах с Левантом, археологи датируют все тем же VI (в крайнем случае ранним V) тысячелетием до н.э.[20] На северо-востоке Дельты, в местечке Миншат Абу Омар, фрагменты неолитической (?) керамики были найдены непосредственно под слоем, основание которого датировано 5720 ± 80 14С л.н. ≈ 4647–4460 гг. до н.э.[21]
Итак, к V тысячелетию до н.э. накопление ила поверх плейстоценовых песков сделало значительную часть Дельты (и, несомненно, какую-то часть Долины) пригодной для заселения и сельскохозяйственного использования[22]. Вместе с тем и тысячу лет спустя охота, рыболовство и собирательство диких растений имели для протоегиптян жизненно важное значение[23]. Например, каменная индустрия нижнеегипетской додинастической культуры Буто–Маади обнаруживает едва ли не полное отсутствие признаков использования в повседневном быту серпа[24]. Иными словами, даже накануне рождения государства фараонов переход к производящему хозяйству, а вместе с ним к «цивилизации» на берегах египетского Нила, как ни парадоксально, был все еще далек от завершения. Правда, при этом пока не достигла его и эволюция вмещающего ландшафта будущего фараоновского Египта, которая в додинастическое IV тысячелетие до н.э. вступила в новую и к тому же весьма драматическую фазу.
На основании комплекса литостратиграфических и океанографических данных можно допустить, что Нижнему Египту с его первобытным населением эта фаза несла экологическую катастрофу, предопределенную изменением взаимоположения уровней Средиземного моря и материковой поверхности Дельты в ходе продолжавшейся трансгрессии[25]. Как было сказано выше, на момент ее замедления ок. 6000 г. до н.э. уровень моря был ниже современного на 10–12 м. Если средняя толщина илосодержащих фаций в Дельте, формирование которых началось примерно тогда же, составляет 11 м[26], то это значит, что относительное географическое положение нижнеегипетской береговой линии в те времена было близко сегодняшнему[27].
Такое положение, однако, в последующие два-три тысячелетия не могло оставаться устойчивым из-за разницы скоростей нарастания аллювиального слоя Дельты и подъема уровня моря, которая хотя и не устанавливается с математической точностью в силу нехватки верифицированной информации, все же в свете имеющейся сомнений не вызывает. Считали, что поверхность Дельты повышалась благодаря наносам ила примерно на 2 м за тысячелетие (2 мм в год)[28]. При всей приблизительности указанной величины[29], принимаем ее в качестве допустимого верхнего предела скорости подъема Дельты[30] с начала накопления ила до наших дней. Это граничное условие ориентирует на то, что к 4000–3000 гг. до н.э., когда трансгрессия Мирового океана достигла кульминации[31], повышение отдельных пойменных территорий Дельты составляло максимум 4–6 м, в целом же было и того меньше. Повышение моря за тот же период на 10–12 м означало бы его продвижение в глубь Дельты на десятки километров[32] – тем более если на пике трансгрессии у берегов Египта современный нуль глубин был превзойден[33]. Совершенно исключать такую вероятность, наверное, нельзя: например, у побережий Индии, Ирана, Аравии, Марокко, Западной Сахары и Мавритании фиксировали превышение современного океанского уровня на 1–2 м и более в среднем интервале 6000–4000 14С л.н. ≈ 4884–2504 гг. до н.э.[34]
Вместе с тем эти датировочные границы «потолка» послеледниковой трансгрессии при допущении, что от уровня 6000 г. до н.э. его отделяли 10–12 м, противоречат утверждению о продолжавшемся в тот период плавном подъеме моря на 1 мм в год[35]. Они склоняют к мысли, что трансгрессия ускорилась, и таким образом говорят в пользу не «асимптотической», а «колебательной» модели ее позднеголоценовой (так называемой Фландрской) фазы[36].
После десятилетий полемики по этой проблеме[37] сегодня вряд ли кто-то сомневается, что «физика» поствюрмской эвстазии существенно варьировалась в различных географических точках (зонах[38]) Земли. С другой стороны, глобальные геофизические факторы, по-видимому, могли превалировать над региональными и локальными условиями, «подчиняя» все планетарное разнообразие гляцио-, тектоно- и геоидоэвстатических явлений неким общим долговременным тенденциям[39]. Во временнòм интервале V–III тысячелетий до н.э., который ассоциируется с ускорением и пиком трансгрессии Мирового океана, возможно, возобладал именно такой фактор. Он угадывается в наступлении так называемого большого атлантического оптимума – самого теплого эпизода голоцена с температурой северного полушария на 1,4 ºС выше нынешней[40].
Датировка атлантического оптимума второй половиной V тысячелетия до н.э. (ок. 5500 14С л.н. ≈ 4341 г. до н.э.)[41] подсказывает, что пик послеледниковой трансгрессии наступил скорее всего не ранее IV тысячелетия до н.э. С учетом вышеизложенного применительно к нильской Дельте можно постулировать, что на протяжение этого тысячелетия, ставшего для Египта преддверием цивилизации, ее пологая низменность постепенно подтапливалась наступающими морскими и встречно выходящими из берегов речными водами. Более того, археологические источники позволяют установить в первом приближении, когда затопление древней Дельты достигло катастрофических для человека масштабов.
С одной стороны, известны штандарты («тотемы») в виде быков или коров, принадлежавшие ряду «архаических» (раннединастических) номов северной и центральной Дельты и, очевидно, имевшие первобытные корни[42]. Весьма вероятно, что эти штандарты указывают, помимо всего прочего, на немалый скотоводческий потенциал додинастического Нижнего Египта в IV тысячелетии до н.э.[43], тем самым (в согласии с естественнонаучными данными) опровергая теорию его тогдашней заболоченности и непригодности для жизни и хозяйственной деятельности людей[44]. Как дополнительно показали раскопки одного из ближайших к средиземноморскому побережью нижнеегипетских «городищ» – телля ал-Фара’ин (фараоновского Буто), здешний древнейший культурный слой, датируемый додинастическим периодом Нагада II (герзейским), т.е. второй половиной IV тысячелетия до н.э., залегает на глубине –3 м относительно современного уровня моря[45]. При условии изостатической стабильности этого района, настолько же, а то и еще ниже, мог быть и сам уровень моря на момент начала заселения «крайнего севера» Дельты.
С другой стороны, по версии Геродота, при «древнейшем царе» Мине северный Египет «являлся болотом и вся местность, лежащая теперь ниже озера Мериды, находилась под водой»[46]. Считается, что царь I династии Мин – Хор Аха[47] правил в период между 3200 и 3000 гг. до н.э., который сдвигается к верхнему пределу календарной датой 2955–2925 гг. до н.э., полученной для времени Мина радиоуглеродным методом[48]. Кроме того, если герзейская Дельта при уровне моря ≤ –3 м была все еще привольным пастбищем с «плотной сетью»[49] (?) поселений, то ее затопление к началу раннединастической эпохи в Египте должно означать, что во времена предшественников Мина – до- и протодинастических бигменов, в подтверждение высказанного выше предположения, имело место ускорение средиземноморской трансгрессии.
На основании таких граничных условий принимаем в качестве рабочей гипотезы, что апогей наводнения в нильской Дельте на исходе поствюрмской трансгрессии Мирового океана пришелся на рубеж IV–III тысячелетий до н.э. – эпоху зарождения и становления древнеегипетского государства, именуемую «архаической», или «Ранним царством».
Додинастический «потоп» в Дельте должен был являть собой достаточно продолжительный процесс, вероятно, сопоставимый со сменой нескольких поколений нижнеегипетских энеолитических скотоводов. Вместе с тем в определенной перспективе этот процесс был чреват резонансом социально-экологического кризиса, обусловленным сокращением жизненного пространства Дельты с критическим для него приростом населения и животного поголовья. Принципиально, однако, что подтопление Нижнего Египта в IV тысячелетии до н.э. не только не уничтожило ростки его производящего хозяйства и культуры и не просто сопутствовало первым шагам древнеегипетского государства в качестве экологического фона, но возможно послужило одним из главных «пусковых механизмов» генезиса фараоновской цивилизации[50].
Археология Дельты IV – начала III тысячелетий до н.э. обнаруживает следы до- и раннединастических «городищ», располагавшихся в том числе на низовых, спускающихся к морю территориях. С одной стороны, это как будто бы свидетельство в пользу того, что, вопреки истории Геродота, наводнение в Дельте на заре фараоновской «архаики» не было тотальным[51].
С другой стороны, практически все раскопанные или зондированные буровым методом нижнеегипетские поселения, демонстрирующие непрерывность культурных слоев от додинастики до «архаики» и далее, находились на теллях или гезирах (так называемых «черепашьих спинах»[52]) – песчаных холмах плейстоценового (в северо-западной Дельте, возможно, постплейстоценового) происхождения, возвышавшихся над аллювиальной равниной[53]. Это относится и к ближайшим к морю обитаемым теллям, таким как вышеупомянутый ал-Фара’ин (Буто), и к удаляющимся от побережья селищам, например, ал-Руб’а/ал-Тимай (Мендес), Миншат Абу Омар, Ибрагим Авад, ал-Исвид (южный), ал-Маша’ла, Бени Амир и др.[54] Очевидно, именно подобные поселения фараоновской Дельты, лежавшие в основном ниже 6-метровой изогипсы[55], т.е. на расстоянии до 80 км от моря, известны исследователям из источников под названием болотных или песчаных островов («Sumpfinseln», «Sandinseln»)[56]. С островами среди заливной поймы («overtopping the surrounding floodplain like an island», «sand islands») древние гезиры ассоциируются и в свете современных геоархеологических изысканий[57].
Такая топография нижнеегипетских «городцов» говорит прежде всего о том, что окружающие их земли то и дело покрывались водой или подолгу пребывали в состоянии чрезмерного увлажнения, исключавшего возможность оседлого хозяйственного быта – «мало-мальски сносной жизни»[58]. Например, в IV тысячелетии до н.э. вокруг протодинастических поселений Миншат Абу Омар, Телль Ибрагим Авад и Телль ал-Исвид широко расстилались затопленные и заболоченные пространства, причем археологами высказывалось соображение, что местонахождение этих поселений было напрямую сопряжено с окрестными топями и водоемами[59]. Данный факт сомнений не вызывает, вопрос лишь в том, стремились ли ранние селища Дельты расположиться поближе к этой «экстремальной» воде или, наоборот, бежали от нее на возвышенности, вдобавок подгоняемые непредсказуемо меняющими свои русла нильскими рукавами[60]?
Так, культурный слой, содержавший древнейшую (по-видимому, неолитическую) керамику Миншат Абу Омара в северо-восточной Дельте, залегал не на вершине и не на склоне гезиры, а у ее подножия[61], что может свидетельствовать об изначально низинном освоении местности с последующим перемещением населения вверх на «черепашьи спины», прочь из заливной поймы. Эта тенденция, похоже, фиксируется также приростом числа поселений северо-восточной Дельты в додинастический период[62]. Такой прирост в эпоху «потопа» на первый взгляд кажется анахронизмом, однако с учетом расположения рассматриваемых селищ исключительно на возвышенностях рельефа[63] и при условии, что люди поначалу не покидали Дельту в массовом порядке (чему нет археологических подтверждений вплоть до так называемой «нулевой» династии), он представляется едва ли не единственно возможным демографическим сценарием[64].
Соответствующие геоархеологические радиоуглеродные датировки, указывающие на V–III тысячелетия до н.э.[65], позволяют увязать обживание людьми теллей и гезир додинастической Дельты с кульминацией трансгрессии Средиземного моря. Характерно, что додинастическое поселение ал-Кердави в северной Дельте близ Буто, находившееся не на телле ал-Фара’ин, а на равнине к юго-западу от него, пришло в запустение еще до наступления фараоновской «архаики»[66]. Каменная индустрия самогò доисторического Буто при показательной редкости, например, вкладышей серпов[67] демонстрирует преобладание орудий для эксплуатации водных пищевых ресурсов, очевидно, игравших главную роль в продовольственном снабжении «протогорода»[68] [69]. Считали даже, что Буто, ныне лежащий в 20 км к югу от лагуны Буруллус, во второй половине IV тысячелетия до н.э. занимал приморское положение[70] и являлся одной из первых гаваней, связавших Египет с Передней Азией (Сирией), а через нее – с Двуречьем[71].
В этом контексте представляют интерес результаты анализа территориального распределения додинастических поселений восточной и северо-восточной Дельты[72], которое обнаруживает не «случайный» (random), а упорядоченный – «линейный» (linear) характер, выраженный в двух направлениях[73]. Одна цепочка древнейших обитаемых теллей тянется вдоль условной «оси северо-восток – юго-запад» от ал-Хусейнийи (Телль ал-Фара’ун) до Загазига (Телль Баста, Бубастис) и ассоциируется у исследователей с ныне не существующим магистральным Танисским руслом Нила и его рукавами (рис. 1, а).
Но если поречная «линия» поселений представляется абсолютно закономерной и предсказуемой, то другая, вопреки ожиданиям, никак не соответствует такой конфигурации. Она почти перпендикулярна первой и имеет протяженность вдоль «оси восток – запад» от гезиры Миншат Абу Омар до телля ал-Руб’а (Мендес) (рис. 1, б). Будучи экстраполирована дальше в западном направлении, она очертит береговой контур Дельты на уровне 3–3,5-метровой изогипсы, или на расстоянии порядка 60 км от современного морского побережья (рис. 1, в), делая вполне уместным вопрос: не есть ли это положение фронта трансгрессии на одной из ее промежуточных стадий?! Замечу, что мендесский ном издревле имел штандарт («тотем») в виде крупной изогнувшейся рыбы с большим спинным плавником – очевидно, дельфина[74]. Весьма примечательно, что еще позднеегипетский источник как будто бы свидетельствует о наличии в регионе к северо-востоку от Мендеса гигантского соленого «озера Газели», простиравшегося в направлении современной лагуны Манзала и имевшего сезонную связь с морем[75].Столь дальние рубежи Фландрской трансгрессии в Нижнем Египте, однако, археологами обычно не обсуждаются даже гипотетически на том основании, что, как якобы «мы знаем», море никогда не вторгалось в голоценовую Дельту дальше 2-метровой изогипсы (25–30 км)[76]. Утверждая это, как правило, ссылаются на оценку К. Бутцера[77], хотя она была высказана вскользь и вряд ли полностью исчерпала тему хотя бы потому, что и много лет спустя определенности в вопросе о масштабах наступления Средиземного моря на нильскую Дельту все еще не было[78].В качестве альтернативного решения, расположение ряда додинастических поселений Дельты по «линии» восток – запад привязывали к сухопутному маршруту из Египта через Синай в Переднюю Азию, известному из истории фараонов как «пути Хора» (w3wt îr)[79]. Действительно, имеются археологические свидетельства контактов Дельты (культуры Буто–Маади) с Палестиной уже в герзейский период, примерно с 3500 г. до н.э.[80] Вместе с тем признаки регулярных обменных или иных «международных» сношений по этой воображаемой линии в додинастическое время окончательно не установлены: тогдашние нижнеегипетские поселения с выявленными постоянными переднеазиатскими связями – Миншат Абу Омар, Телль Ибрагим Авад, Телль ал-Исвид (южный) – были сосредоточены в северо-восточном углу Дельты. Такая ситуация как будто бы противоречит идее о наличии устойчивых додинастических транзитов за пределы Египта через «протогорода» его внутренних территорий в обоих рассмотренных направлениях. Не «оживляет» эти маршруты в теории даже выразительное, насыщенное артефактами обозначение египетского присутствия в Ханаане в начале раннединастической эпохи[81], которое объясняли внешнеполитической активизацией новообразованного государства фараонов. Давно отмечалось, что «архаическое» египетско-южнопалестинское соприкосновение не носило характера систематических связей, за которым чувствовалась бы укоренившаяся традиция или политическая стратегия, а было «слишком неожиданным, слишком непродолжительным …, чтобы явиться следствием торговли или иных культурных взаимодействий»[82]. Этот феномен, отождествлявшийся с «египетским вторжением» или «иммиграцией» в южный Ханаан, за недостатком соответствующих данных, однако, невозможно объяснить также государственной военной агрессией[83]. Остается предположить наличие неучтенного фактора, способного привести к массовому выбросу населения «архаической» Дельты за ее пределы.В числе мыслимых альтернатив экспансии новорожденного государства, Средиземноморская трансгрессия как нельзя лучше отвечает критериям такого фактора. Опустошительное влияние моря на фараоновский Нижний Египет может подтверждаться, например, тем, что древнейшее известное прибрежное поселение в центральной Дельте, обнаруженное на берегу лагуны Буруллус, датируется ранним Новым царством (1600–1500 гг. до н.э.) – при наличии в окрестностях лагуны, прежде всего к югу от нее, множества теллей, казалось бы, всегда способных дать приют некоторому количеству людей[84]. Другими словами, в приморской Дельте (ориентировочно – ниже изогипсы, проходящей через Буто, или в области изостатического опускания[85]) вырисовывается нечто вроде «мертвой зоны», куда не проникали (?) уже протодинастические поселения, и где освоение территорий в последующие времена давалось древним египтянам особенно тяжело. В условиях трансгрессии угроза экологической катастрофы, хозяйственного упадка и запустения по крайней мере севера Нижнего Египта, надо полагать, возрастала многократно.
«Исход» в южный Ханаан, однако, больше напоминает второстепенный миграционный маршрут египтян, покидавших затапливаемую Дельту, тогда как основная их масса, по-видимому, перемещалась в Верхний Египет. Я допустил[86], что именно эта естественно обусловленная демографическая флуктуация послужила решающим толчком к образованию государства фараонов, найдя отражение в рельефе на навершии вотивной булавы тинитского правителя Хора «Нармера» (рис. 2), где в контексте изобразительной триумфальной сцены хеб-седа с функцией культово-идеологического обоснования царственности исчислены «пленники» (в действительности, полагаю, беженцы из Дельты) в количестве 120 тыс. человек и стадà в 400 тыс. голов крупного и 1422 тыс. голов мелкого рогатого скота[87]. Нижнеегипетское происхождение этих «трофеев», как правило, не подвергается сомнению[88]: в его пользу говорит если не красная корона «Нармера»[89], то включенное в рельефную композицию изображение святилища с цаплей, характерного для Буто[90]. Последнее, кроме того, намекает на связь всего сюжета с северными регионами Дельты.
Разногласия вызывали цифровые данные булавы, прежде всего по поголовьям скота, казавшиеся одним ученым достоверными[91], другим же в силу якобы нереальной огромности – царским «бахвальством», «чистейшей фантазией» и т.п.[92] В отличие от первой точки зрения, за которой стоит осторожный подход к историческому материалу, вторая, пожалуй, излишне радикальна в своем априорном отрицании информации древнего источника. Для сравнения, спустя несколько столетий один вельможа Старого царства насчитывал в подведомственных ему областях Египта 767777 голов крупного рогатого скота[93]. При сопоставлении численности «плененных» «Нармером» людей и животных получается вполне правдоподобное среднее соотношение в 15 быков (коров) и/или коз на человека. Можно сослаться на мировую сельскохозяйственную отчетность наших дней, согласно которой, например, в 2001–2002 гг. в Египте имелось от 6,3 до 6,4 млн. голов крупного рогатого скота[94]. Это окончательно снимает вопрос по крайней мере о несущей способности египетского вмещающего ландшафта как пастбища: если миллионные поголовья домашнего скота не являются для него непосильной нагрузкой даже при сегодняшних плотности населения, городской застройке, сокращении заливных пойменных площадей и далеко не животноводческих приоритетах землепользования в стране, то их адекватность состоянию ландшафта эпохи фараонов и вовсе не подлежит сомнению. Проще говоря, цифровые данные булавы «Нармера» как по людям, так и по скоту абсолютно реалистичны. Вместе с тем эти цифры подразумевают социально-экономические пертурбации в очень крупном скотоводческом регионе с территорией в тысячи квадратных километров.
В Дельте такой регион естественно связать в первую очередь с номами, имевшими бычьи штандарты. По одной из реконструкций, два из них, соседние «Ксоисский» и «Себеннитский», выходили непосредственно к лагуне Буруллус и Средиземному морю, образуя гигантский треугольник в северном и центральном междуречье современных Розеттского и Дамьеттского русел, с вершиной на широте Бубастиса и общей площадью до 6000 км2 (рис. 1)[95]. При этом Ксоис, «остров и город»[96], лежащий примерно в 60 км от побережья, «нанизывается» на экстраполированную на запад цепочку рассмотренных выше древнейших поселений восточной Дельты от Миншат Абу Омара до Мендеса, которая выглядит как вероятная промежуточная граница средиземноморской трансгрессии в «архаическом» Нижнем Египте. Таким образом, есть основания говорить о подтоплении морем и хозяйственной деградации на заре фараоновской эпохи огромных пастбищных угодий в нильской Дельте, соизмеримых с переписью скота на булаве «Нармера».
Заключение, что крупнейшими очагами доисторического скотоводства в Египте являлись северные и центральные районы Низовья, может подтверждаться реконструкцией ископаемого Себеннитского русла – главной водной артерии, определявшей геоморфологию среднеголоценовой Дельты и впадавшей в море примерно посередине между устьями Розетты и Дамьетты, близ нынешнего ал-Бурга[97] (рис. 1, г). Наиболее интенсивно Себеннитское русло функционировало в период 7000–4500 14С л.н. ≈ 5864–3217 гг. до н.э.[98], т.е. на начальном этапе накопления в заливной пойме египетского Нила аллювиальных почв. Резонно предположить, что процесс почвообразования, создавший физические условия для перехода к производящему хозяйству в первобытном Египте, охватил прежде всего территории, орошаемые этим руслом и его рукавами, и что поэтому именно в их нижнем течении, на землях будущих «Ксоисского» и «Себеннитского» номов, получила развитие одна из древнейших и значительнейших скотоводческих традиций додинастического Египта. С таким предположением согласуется, например, фаунистический материал нижнеегипетской культуры Буто–Маади (IV тысячелетие до н.э.), изобилующий останками домашнего крупного рогатого скота, коз и овец[99].
Если огромный скотоводческий потенциал додинастической Дельты удостоверяется геоархеологически и даже изобразительно, то додинастический Верхний Египет в этом отношении демонстрирует заметное отставание. Хотя он располагал теми же основными видами одомашненных животных, что и Низовье[100], его пастбища в силу совершенно иных ландшафтно-климатических условий были сравнительно невелики, ограниченные преимущественно участками принильских террас и устьями вади[101]. Вместе с тем как сама Долина, так и ее окрестности на многие десятки километров от Нила в додинастические времена отличались богатством и разнообразием дикой фауны[102], служившей здешним племенам доступным источником белковой пищи. Несмотря на развитие скотоводства и особенно земледелия, охота и рыболовство составляли неотъемлемую, если не важнейшую, часть «экономики» верхнеегипетских додинастических культур Бадари и Нагада[103], и даже на момент зарождения государства, как уже говорилось, присваивающее хозяйство в Египте не было полностью вытеснено производящим. В этой связи указание булавы «Нармера» на многочисленный домашний скот, ассоциирующийся с вольготными пастбищами Дельты, но перешедший под централизованный контроль верхнеегипетского вождя, может вызывать дополнительный интерес как аутентичная ориентировка на исторический рубеж, с которого берет начало «скотоводческая цивилизация» Египта.
«Триумф» домашнего скота в контексте обрядово-праздничной сцены, запечатленной на булаве «Нармера», выражен не только демонстративным подсчетом его громадного поголовья, но и посредством изобразительных приемов. Обращает на себя внимание, например, контрастное художественное противоположение спокойно и свободно шествующих одомашненных животных неприрученным, которые на памятнике представлены газелями или антилопами, носящимися по загону. При этом налицо также разделение композиционное с признаком иерархического: стадо быков и коз придвинуто вплотную к церемониальному помосту, на котором торжественно восседает «Нармер» в «нижнеегипетской» красной короне и с пастырской плеткой, тогда как загон с дикими копытными вынесен на самый задний план всего действа. Больше того, позади стада размещены и «пленники» «Нармера», чем, вероятно, подчеркивается первостепенная значимость «захваченного» скота для хозяина булавы[104].
Эта значимость может показаться и вовсе «священной» с учетом изображенных перед царскими штандартоносцами быка и теленка внутри символа в форме петлеобразной выгородки, который на другом раннединастическом памятнике, костяной табличке Хора Джера из Абидоса, заключает в себе идеограмму красной короны[105]. Если придерживаться правдоподобной версии, что на табличке Джера таким образом выведено «святилище красной короны»[106], то на булаве «Нармера» мы по аналогии с этим должны видеть «святилище быка», к которому с одной стороны направляется процессия с царскими штандартами, а с другой обращен клювом раскинувший крылья над сидящим царем коршун верхнеегипетской богини Нехбет. Принимая во внимание вотивный характер самой булавы, выскажу предположение о придании крупному рогатому скоту, в великом множестве попавшему в руки «Нармера», сакрального статуса, который, с учетом иконографической взаимозаменяемости быка и короны внутри святилища, прежде всего наводит на мысль о культе быка и его слиянии с царским культом в фараоновском Египте.
Хотя бык фигурирует в изобразительной символике уже по крайней мере додинастических культур долины и дельты Нила, его место и роль в системе образов и мироощущении первобытных египтян остается неясной[107]. Определенно культовый характер, сопряженный с властью и силой, иконография быка приобретает на заре египетской «архаики», и едва ли не с максимальной экспрессией именно во времена «Нармера»[108], на чьей палетке показан бык (т.е., по-видимому, сам правитель), проламывающий рогами крепостную стену и топчущий копытом тело врага[109]. Воплощение идеологемы нечеловеческой мощи «Нармера» как «охранителя миропорядка и беспощадного борца с силами хаоса»[110] именно в бычьем образе могло объясняться, наряду с прочим, огромным продовольственным потенциалом поступавших в его распоряжение стад. Симптоматично, что бык в итоге затмил льва, который также представлял вождей в сценах терзания недругов на египетских протодинастических палетках[111]. Хотя «архаический» обычай изображать правителя в виде могучего и свирепого зверя, усмиряющего «хаос», сохранялся в Египте недолго, хвост священного быка как символа мужского созидательного сверхъестества навеки стал каноническим атрибутом облачения «божественных» фараонов[112].
Исторический импульс, ответственный за вспышку раннеегипетской художественной «тавромахии», похоже, обусловил целую тенденцию к церемониальному сближению фараона и быка, как будто бы фиксируемую памятниками ближайших преемников «Нармера». Так, на деревянной табличке Хора Аха из Абидоса[113], возможно, рассказывающей о посещении царем «северо-западной Дельты»[114], бык изображен бегущим в загоне перед знакомым нам святилищем с цаплей в Буто, где, как допускали на основании раскопок телля ал-Фара’ин, священное копытное содержалось уже в начале I династии[115]. На костяной табличке Аха из Нагады бык показан приготовленным к закланию с чрезвычайной торжественностью, в обрамлении царской именной символики, культового инвентаря и жреческих (?) процессий[116]. В сцене на деревянной табличке Хора Джера из Саккары штандарт с быком участвует в шествии, головная колонна которого упирается в серех (начертание хорова имени) царя[117]. По периметру мастабы S3504 в Саккаре, которую приписывали Хору Уаджи[118] или его высшему сановнику Сехемка[119], была устроена завалинка с сотнями глиняных бычьих голов в натуральную величину и с настоящими рогами[120]. Ритуальный бег священного быка (мемфисского Аписа?) засвидетельствован в анналах Палермского камня как одно из главных событий царствования Хора Дена[121]. Таким образом, военно-административное возвышение I династии проходит под ярко выраженным «знаком» быка.
«Царственный» бык, появляющийся у истоков древнеегипетского государства, ассоциируется с реформированием общественного уклада: разрушая враждебную «Нармеру» крепость, он словно участвует в переделе мира. Я квалифицировал этот исторический переворот как социально-экологический кризис, который заложил основы фараоновской цивилизации, причем трансгрессия Средиземного моря, сократившая жизненное пространство Дельты и, предположительно, задавшая ее обитателям миграционный маршрут в направлении Долины, рассматривалась в качестве геофизической предпосылки раннединастического политогенеза[122].
Зарождение государства в Египте отмечено преданием о строительстве Хором Аха у апекса Дельты города Мемфиса, для которого пришлось с помощью плотины осушить немалый участок нильской поймы[123], и археологическими свидетельствами синхронного уплотнения населения придельтовой долины Нила, прежде всего десятками тысяч могил «архаического» хелуанского некрополя, который привязывают к новопостроенному Мемфису[124]. Такая демографическая картина согласуется с порядком цифровых данных булавы «Нармера», причем если многочисленные «пленники», перешедшие под его покровительство[125], наводят на мысль об усложнении социальной структуры и начале государствообразования, то сопровождавший их одомашненный скот, удостоенный бигменом «триумфального» приема, напрашивается в непосредственную связь со становлением организованного производящего хозяйства в «архаическом» Египте[126].
Список сокращений:
ВДИ – Вестник древней истории
ДАН – Доклады Академии наук
ИС – История и современность
AA – American Antiquity
ÄL – Ägypten und Levante
BIE – Bulletin de l’Institut d’Egypte
CR – Coral Reefs
EA – Egyptian Archaeology. The Bulletin of the Egypt Exploration Society
GenM – Geologie en Mijnbouw
IEJ – Israel Exploration Journal
JAES – Journal of African Earth Sciences
JARCE – Journal of the American Research Center in Egypt
JCR – Journal of Coastal Research
LÄ – Lexikon der Ägyptologie. Bde. I–VI / Hrsg. W. Helck, E. Otto. Wiesbaden, 1975–1986.
MDAIK – Mitteilungen des Deutschen archäologischen Instituts, Abteilung Kairo
MG – Marine Geology
MGS – Marburger Geographische Schriften
NGRE – National Geographic Research and Exploration
NM – Nature Monthly
PO – Progress in Oceanography
PPP – Palaeogeography, Palaeoclimatology, Palaeoecology
QR – Quaternary Research
SAK – Studien zur altägyptischen Kultur
TA – Tel Aviv
TRAS – Transactions (Doklady) of the Russian Academy of Sciences
VHA – Vegetation History and Archaeobotany
ZÄS – Zeitschrift für ägyptische Sprache und Altertumskunde
ZG – Zeitschrift für Geomorphologie
[1] Геродот II, 5. Перевод Г.А. Стратановского. М., 1993. С. 81.
[2] Каплин П.А. Новейшая история побережий Мирового океана. М., 1973. С. 12–64.
[3] Для перевода дат из радиоуглеродных в календарные я пользуюсь таблицей, предоставленной мне Лабораторией глобальных проблем энергетики Московского энергетического университета (зав. Лабораторией проф. В.В. Клименко).
[4] Lighty R.G., Macintyre I.G., Stuckenrath R. Acropora Palmata Reef Framework: A Reliable Indicator of Sea Level in the Western Atlantic for the Past 10000 Years // CR. 1982. 1. P. 125–130; Pirazzoli P.A. Sea-Level Changes: The Last 20000 Years. Chichester, 1996. P. 100.
[5] Heinzelin J. de. Geological History of the Nile Valley in Nubia // The Prehistory of Nubia. V. 1 / Ed. F.A. Wendorf. Dallas, 1968. P. 19–55. Fig. 5.
[6] Deltaic Sedimentation, Modern and Ancient / Ed. J.P. Morgan. Tulsa, 1970; Deltas: Models for Exploration / Ed. M.L. Broussard. Houston, 1975; Stanley D.J., Warne A.G. Worldwide Initiation of Holocene Marine Deltas by Deceleration of Sea-Level Rise // Science. 1994. 265. P. 228–231; Stanley D.J. Mediterranean Deltas: Subsidence as a Major Control of Relative Sea-Level Rise // Mediterranean Coasts / Eds. A. Maldonado, F. Briand. Monaco, 1997. P. 35–62.
[7] Будыко М.И. Изменения климата. Л., 1974. С. 18.
[8] Клименко В.В., Климанов В.А., Федоров М.В. История средней температуры северного полушария за последние 11000 лет // ДАН. 1996. 348. С. 111–114. Рис. 2; Klimenko V.V. Principal Climatic Rhythms of the Holocene // TRAS. 1997. 357A. P. 1339–1342. Fig. 1.
[9] Zielinski G., Mayewski P., Meeker L., Whitlow S., Twickler M., Morrison M., Meese D., Gow A., Alley R. Record of Volcanism Since 7000 B.C. from the GISP 2 Greenland Ice Core and Implications for the Volcano-Climate System // Science. 1994. 264. P. 948–951.
[10] Winchell F. Early Khartoum // Encyclopedia of Prehistory. V. 1 / Eds. P.N. Peregrine, M. Ember. N.Y., 2001. P. 86–94.
[11] Прусаков Д.Б. О причине «позднего» перехода к неолиту и производящему хозяйству в Египте (материалы для ландшафтно-климатической реконструкции) // ИС. 2005. № 2. С. 80-112.
[12] Midant-Reynes B. The Prehistory of Egypt: From the First Egyptians to the First Pharaohs. Oxf., 2000. P. 86.
[13] Stanley D.J., Warne A.G. Nile Delta: Recent Geological Evolution and Human Impact // Science. 1993. 260. P. 628–634; eadem. Sea Level and Initiation of Predynastic Culture in the Nile Delta // NM. 1993. 6. P. 78–81.
[14] Stanley, Warne. Nile Delta… Fig. 5C.
[15] Ср. Wit H.E. de. The Evolution of the Eastern Nile Delta as a Factor in the Development of Human Culture // Environmental Change and Human Culture in the Nile Basin and Northern Africa until the Second Millennium B.C. / Eds. L. Krzyzaniak, M. Kobusiewicz, J.A. Alexander. Poznan, 1993. P. 305–320.
[16] Leroy S.A.G. Palynological Evidence of Azolla Nilotica Dec. in Recent Holocene of the Eastern Nile Delta and Palaeoenvironment // VHA. 1992. 1. P. 43–52.
[17] Wunderlich J. The Natural Conditions for Pre- and Early Dynastic Settlement in the Western Nile Delta Around Tell el-Fara’in, Buto // Environmental Change and Human Culture… P. 259–266.
[18] Midant-Reynes. Op. cit. Cр. Vermeersch P.M. Contribution of Belgian Prehistoric Research to the Knowledge of the Egyptian Paleolithic // BIE. 1981. 63. P. 85–108; idem. Palaeolithic Living Sites in Upper and Middle Egypt. Leuven, 2000.
[19] Шнирельман В.А. Возникновение производящего хозяйства: проблема первичных и вторичных очагов. М., 1989. С. 214.
[20] Eiwanger J. Merimde-Benisalame I: Die Funde der Urschicht. Mainz, 1984; idem. Merimde-Benisalame II: Die Funde der mittleren Merimdekultur. Mainz, 1988.
[21] Krzyzaniak L. Again on the Earliest Settlement at Minshat Abu Omar // The Nile Delta in Transition: 4th–3rd Millennium BC / Ed. E.C.M. van den Brink. Tel Aviv, 1992. P. 151–155; idem. New Data on the Late Prehistoric Settlement at Minshat Abu Omar, Eastern Nile Delta // Environmental Change and Human Culture… P. 321–325.
[22] Butzer K.W. Studien zum vor- und frühgeschichtlichen Landschaftswandel der Sahara III. Die Naturlandschaft Ägyptens während der Vorgeschichte und der Dynastischen Zeit. Mainz, 1959.
[23] Hassan F.A. Environment and Subsistence in Predynastic Egypt // From Hunters to Farmers: The Causes and Consequences of Food Production in Africa / Eds. J.D. Clark, S.A. Brandt. Berkeley, 1984. P. 57–64; Boessneck J., Driesch A. von den. Tierknochen und Molluskenfunde // MDAIK. 1989. 45. S. 94–102; Andres W., Wunderlich J. Environmental Conditions for Early Settlement at Minshat Abu Omar, Eastern Nile Delta, Egypt // The Nile Delta in Transition… P. 157–166.
[24] Rizkana I., Seeher J. Maadi II: The Lithic Industries of the Predynastic Settlement. Mainz, 1988; Schmidt K. Comments to the Lithic Industry of the Buto–Maadi Culture in Lower Egypt // Environmental Change and Human Culture… P. 269–277.
[25] Прусаков Д.Б. Раннее государство в древнем Египте. М., 2001. С. 28–32.
[26] Said R. The River Nile: Geology, Hydrology, and Utilization. Oxf., 1993. P. 59.
[27] Coutellier V., Stanley D.J. Late Quaternary Stratigraphy and Paleo-Geography of the Eastern Nile Delta, Egypt // MG. 1987. 77. P. 257–275; Frihy O.E., Stanley D.J. Texture and Coarse Fraction Composition of Nile Delta Deposits: Facies Analysis and Stratigraphic Correlation // JAES. 1988. 7. P. 237–255; Arbouille D., Stanley D.J. Late Quaternary Evolution of the Burullus Lagoon Region, North-Central Nile Delta, Egypt // MG. 1991. 99. P. 45–66; Chen Z., Warne A.G., Stanley D.J. Late Quaternary Evolution of the Northwestern Nile Delta Between the Rosette Promontory and Alexandria, Egypt // JCR. 1992. 8. P. 527–561; Stanley D.J., Warne A.G. Davis H.R., Bernasconi M.P., Chen Z. The Late Quaternary North-Central Nile Delta from Manzala to Burullus Lagoons, Egypt // NGRE. 1992. 8. P. 34–63; Warne A.G., Stanley D.J. Late Quaternary Evolution of the Northwest Nile Delta and Adjacent Coast in the Alexandria Region, Egypt // JCR. 1993. 9. P. 26–64.
[28] Butzer K.W. Delta // LÄ I, 1043–1052; idem. Early Hydraulic Civilization in Egypt: A Study in Cultural Ecology. Chicago, 1976. P. 23.
[29] Керны различных научных экспедиций демонстрируют географический разброс соответствующих данных в сторону меньших значений. Например, седиментологические разведки в северной Дельте близ Буто, курировавшиеся Университетом Филипс (Марбург), дали результат 1,1 мм в год (Wunderlich J. Investigations on the Development of the Western Nile Delta in Holocene Times // The Archaeology of the Nile Delta: Problems and Priorities / Ed. E.C.M. van den Brink. Amsterdam, 1988. P. 251–257). Керн S-9 Смитсоновского института (Вашингтон), взятый около Таниса на северо-востоке Дельты, вскрыл слой толщиной 4,5 м, что при датировке его основания 5140 ± 80 14С л.н. ≈ 3960 г. до н.э. предполагает среднюю вертикальную скорость отложения аллювия равной 0,76 мм в год. Смитсоновский керн 40 при бурении в нескольких десятках километров западнее Таниса обнаружил пласт мощностью до 12 м, который в течение восьми тысяч лет должен был прирастать в среднем на 1,5 мм в год (Stanley D.J. Subsidence in the Northeastern Nile Delta: Rapid Rates, Possible Causes, and Consequences // Science. 1988. 240. P. 497–500). Тот же результат был получен в поселении Миншат Абу Омар к юго-востоку от Таниса Мюнхенской экспедицией (Kroeper K. The Excavations of the Munich East-Delta Expedition in Minshat Abu Omar // The Archaeology of the Nile Delta… P. 11–46; Andres, Wunderlich. Op. cit.) и близкий – от 1,36 до 1,52 мм в год – в восточной Дельте на площади ок. 1000 км2 экспедицией Нидерландского фонда археологических исследований в Египте (Амстердам), которая отчитывалась также о минимальной известной скорости нильских дельтовых отложений голоцена: 0,64 мм в год (Brink E.C.M. van den. The Amsterdam University Survey Expedition to the Northeastern Nile Delta (1984–1986) // The Archaeology of the Nile Delta… P. 65–114; Wit. Op. cit.).
[30] Без ее изостатически погружавшегося пояса будущих лагун, прежде всего области озера Манзала, где мощность голоценовых отложений флексуры местами превышает 50 м: Stanley, Warne. Op. cit.; Warne A.G., Stanley D.J. Archaeology to Refine Holocene Subsidence Rates Along the Nile Delta Margin, Egypt // Geology. 1993. 21. P. 715–718; ср. Sneh A., Weissbrod T., Ehrlich A., Horowitz A., Moshkovitz S., Rosenfeld A. Holocene Evolution of the Northeastern Corner of the Nile Delta // QR. 1986. 26. P. 194–206.
[31] Колебания уровня морей и океанов за 15000 лет / Ред. П.А. Каплин. М., 1982.
[32] Говорили, например, о расстоянии 40–50 км от нынешней береговой линии (Coutellier, Stanley. Op. cit. P. 268), причем это, возможно, не предел.
[33] Ср. Бадюков Д.Д. Влияние изменения формы геоида и деформаций твердой Земли под действием водной нагрузки на изменение уровня моря в послеледниковое время // Колебания уровня морей и океанов за 15000 лет. P. 51–77.
[34] Al-Asfour T. The Marine Terraces of the Bay of Kuwait // The Environmental History of the Near and Middle East Since the Last Ice Age / Ed. W.C. Brice. L., 1978. P. 245–254; Larsen C.E., Evans G. The Holocene Geological History of the Tigris–Euphrates–Karun Delta // Ibid. P. 227–244; Faure H. Late Cenozoic Vertical Movements in Africa // Earth Rheology, Isostasy and Eustasy / Ed. N.-A. Mörner. Chichester, 1980. P. 465–469; Devoy R.J.N. Sea-Level Changes during the Holocene: The North Atlantic and Arctic Oceans // Sea Surface Studies: A Global View / Ed. idem. L., 1987. P. 294–347; Brückner H. Late Quaternary Shorelines in India // Late Quaternary Sea-Level Correlation and Applications / Eds. D.B. Scott, P.A. Pirazzoli, C.A. Honig. Dordrecht, 1989. P. 169–194; Giresse P. Quaternary Sea-Level Changes on the Atlantic Coast of Africa // Sea-Level Changes / Eds. M.J. Tooley, I. Shennan. Oxf., 1989. P. 249–275.
[35] Flemming N.C., Webb C.O. Tectonic and Eustatic Coastal Changes during the Last 10,000 Years Derived from Archaeological Data // ZG. 1986. 62. S. 1–29; Galili E., Weinstein-Evron M., Ronen A. Holocene Sea-Level Changes Based on Submerged Archaeological Sites of the Northern Carmel Coast in Israel // QR. 1988. 29. P. 36–42.
[36] Ср. Fairbridge R.W. Eustatic Changes in Sea Level // Physics and Chemistry of the Earth. V. 4 / Eds. L.S. Ahrens, F. Press, K. Raukawa, S.K. Runcorn. N.Y., 1961. P. 99–185; Shepard F.P., Curray J.R. Carbon-14 Determination of Sea Level Changes in Stable Areas // PO. 1967. 4. P. 283–291.
[37] Mörner N.-A. The Holocene Eustatic Sea Level Problem // GenM. 1971. 50. P. 699–701; Bloom A.L. Atlas of Sea-Level Curves. Ithaca, 1977; Kidson C., Heyworth A. Holocene Eustatic Sea Level Change // Nature. 1978. 273. P. 748–750; Kidson C. Sea-Level Changes in the Holocene // Sea-Level Research: A Manual for the Collection and Evaluation of Data / Ed. O. van de Plassche. Norwich, 1986. P. 27–64; Pirazzoli P.A. World Atlas of Holocene Sea-Level Changes. Amsterdam, 1991.
[38] Clark J.A., Farrell W.E., Peltier W.R. Global Changes in Postglacial Sea Level: A Numerical Calculation // QR. 1978. 9. P. 265–287.
[39] Ср. Сеидов Д.Г. Синергетика океанических процессов. Л., 1989.
[40] Klimenko. Op. cit. Fig. 1.
[41] Клименко: личное сообщение.
[42] Massoulard E. Préhistoire et protohistoire d’Egypte. P., 1949. P. 240; Kees H. Ancient Egypt: A Cultural Topography. Chicago, 1961. P. 30; Bietak M. Tell el-Dab’a II: der Fundort im Rahmen einer archäologisch-geographischen Untersuchung über das ägyptische Ostdelta. Wien, 1975. Abb. 28–32.
[43] Ср. Редер Д.Г. Экономическое развитие Нижнего Египта (дельты) в архаический период (V–IV тысячелетие до н.э.) // Древний Египет / Ред. В.В. Струве. М., 1960. С. 172–180.
[44] Baumgartel E.J. The Cultures of Prehistoric Egypt. V. 1. L., 1947. P. 24.
[45] Way Th. von der. Investigations Concerning the Early Periods in the Northern Delta of Egypt // The Archaeology of the Nile Delta… P. 245–249.
[46] Геродот II, 4.
[47] Emery W.B. Hor-Aha. Cairo, 1939.
[48] Boehmer R.M., Dreyer G., Kromer B. Einige frühzeitliche 14C-Datierungen aus Abydos und Uruk // MDAIK. 1993. 49. S. 65–68.
[49] Schmidt. Op. cit. P. 273.
[50] Прусаков Д.Б. Социально-природный кризис и образование государства в древнем Египте // Восток (Oriens). 1994. № 3. С. 21–33; он же. «Хор в ладье» и «ладейная ватага»: к проблеме раннего политогенеза в Египте // Восток (Oriens). 2001. № 1. С. 5–23; он же. Альтернативные подходы к проблеме древнейшего государства в Египте // Государство на Древнем Востоке / Ред. Э.А. Грантовский, Т.В. Степугина. М., 2004. С. 132–160; Proussakov D.B. Early Dynastic Egypt: A Socio-Environmental/Anthropological Hypothesis of «Unification» // The Early State, Its Alternatives and Analogues / Eds. L.E. Grinin, R.L. Carneiro et al. Volgograd, 2004. P. 139–180.
[51] Krzyzaniak L. Some Remarks on the Predynastic Ecology and Subsistence Economy in the Eastern Nile Delta // SAK. 1989. 2. S. 333–338.
[52] Последние особенно характерны для восточной и южной Дельты: Andres, Wunderlich. Op. cit.; el-Gamili M.M., Hassanien A., el-Mahmoudi A. Geoelectric Resistivity Contribution to the Mode of Occurrence of Sand Islets «Turtle-Backs» in the Nile Delta, Egypt // The Nile Delta in Transition… P. 269–272; Brink E.C.M. van den. Settlement Patterns in the Northeastern Nile Delta during the Fourth–Second Millennia B.C. // Environmental Change and Human Culture… P. 279–304.
[53] Rosen A.M. Cities of Clay: The Geoarchaeology of Tells. Chicago, 1986; Wesemael B. van, Dirksz P. The Relation Between the Natural Landscape and the Spatial Distribution of Archaeological Remains. Amsterdam, 1986; Wit H.E. de, Stralen L. van. Geoarchaeology and Ancient Distributaries in the Eastern Nile Delta. Amsterdam, 1988.
[54] Way Th. von der. Untersuchungen des Deutschen Archäologischen Instituts Kairo im nördlichen Delta zwischen Dusûq und Tida // MDAIK. 1984. 40. S. 297–328; Andres W., Wunderlich J. Untersuchungen zur Paläogeographie des westlichen Nildeltas im Holozän // MGS. 1986. 100. S. 117–131; Brink E.C.M. van den. A Geo-Archaeological Survey in the Northeastern Nile Delta, Egypt: The First Two Seasons: A Preliminary Report // MDAIK. 1987. 43. S. 7–25; Kroeper. Op. cit.; Mustafa I.A. A Preliminary Report on the Excavations of the Egyptian Antiquities Organization at Tell Fara’on/Imet, Season 1985–1986 // The Archaeology of the Nile Delta… P. 141–149; Way. Investigations Concerning the Early Periods in the Northern Delta of Egypt; Wunderlich. Op. cit.; Yoyotte J. Tanis. Les particularités d’un site protégé // The Archaeology of the Nile Delta… P. 151–157; Brink E.C.M. van den. A Transitional Late Predynastic – Early Dynastic Settlement Site in the Northeastern Nile Delta, Egypt // MDAIK. 1989. 45. S. 55–109; Krzyzaniak L. Recent Archaeological Evidence on the Earliest Settlement in the Eastern Nile Delta // Late Prehistory of the Nile Basin and the Sahara / Eds. L. Krzyzaniak, M. Kobusiewicz. Poznan, 1989. P. 267–285; Wunderlich J. Untersuchungen zur Entwicklung des westlichen Nildeltas im Holozän // MGS. 1989. 114. S. 164–172; Andres W., Wunderlich J. Late Pleistocene and Holocene Evolution of the Eastern Nile Delta and Comparisons with the Western Delta // Von der Nordsee bis zum Indischen Ozean / Hrsg. H. Brückner, U. Radtke. Stuttgart, 1991. S. 121–130; eadem. Environmental Conditions for Early Settlement at Minshat Abu Omar…; Brewer D.J., Wenke R.J. Transitional Late Predynastic – Early Dynastic Occupations at Mendes: A Preliminary Report // The Nile Delta in Transition… P. 191–197; Brink E.C.M. van den. Preliminary Report on the Excavations at Tell Ibrahim Awad, Seasons 1988–1990 // The Nile Delta in Transition… P. 43–68; el-Hagg Ragab M.A. A Report on the Excavations of the Egyptian Antiquities Organization (E.A.O.) at Beni ‘Amir and el-Masha’la in the Eastern Nile Delta // The Nile Delta in Transition… P. 207–213; el-Hangary M.S. The Excavations of the Egyptian Antiquities Organization at Ezbet Hassan Dawud (Wadi Tumilat), Season 1990 // The Nile Delta in Transition… P. 215–216; Krzyzaniak. Again on the Earliest Settlement at Minshat Abu Omar…; Way Th. von der. Excavations at Tell el-Fara’in/Buto in 1987–1989 // The Nile Delta in Transition… P. 1–10; Krzyzaniak L. New Data on the Late Prehistoric Settlement at Minshat Abu Omar, Eastern Nile Delta // Environmental Change and Human Culture… P. 321–325; Wit. Op. cit.; Wunderlich. The Natural Conditions for Pre- and Early Dynastic Settlement in the Western Nile Delta…; Way Th. von der. Tell el-Fara’in–Buto I. Ergebnisse zum frühen Kontext. Kampagnen der Jahre 1983–1989. Mainz, 1997; Haarlem W.M. van. An Introduction to the Site of Tell Ibrahim Awad // ÄL. 2000. 10. S. 13–16.
[55] Изогипса, или горизонталь – изолиния, соединяющая точки местности с одинаковой высотой над уровнем моря.
[56] Kees H. Das alte Ägypten. Eine kleine Landeskunde. B., 1954. S. 108–109; Butzer. Studien zum vor- und frühgeschichtlichen Landschaftswandel der Sahara III… S. 76.
[57] Brink. Settlement Patterns in the Northeastern Nile Delta… P. 282; Wunderlich. Op. cit. P. 263.
[58] Шолпо Н.А. О времени «введения» календаря в древнем Египте // ВДИ. 1939. № 1. С. 54.
[59] Wit. Op. cit. P. 316.
[60] Ibid. Fig. 4.
[61] Krzyzaniak. Op. cit. Fig. 3.
[62] Brink. Op. cit. Fig. 4.
[63] Ср. Andres, Wunderlich. Environmental Conditions for Early Settlement at Minshat Abu Omar…
[64] Дальнейший рост числа нижнеегипетских поселений до Старого царства включительно должен анализироваться в иной системе исторических координат, прежде всего с учетом развития и деятельности в Египте объединенного государства, которое, по-видимому, предприняло попытку целенаправленного хозяйственного освоения Дельты (Прусаков Д.Б. Природа и человек в древнем Египте. М., 1999. С. 117–122; он же. Раннее государство в древнем Египте. С. 101–104). При этом предполагаемая регрессия во времена раннего Старого царства (ср. Bloch M. A Hypothesis for the Change of Ocean Levels Depending on the Albedo of the Polar Ice Caps // PPP. 1965. 1. P. 127–142), возможно, стимулировала миграции населения с «черепашьих спин» в пойму, как на то намекает пример телля ал-Фарха в восточной Дельте, заселенного с доисторического времени и покинутого жителями по завершении IV династии (Chlodnicki M., Fattovich R., Salvatori S. The Nile Delta in Transition: A View from Tell el-Farkha // The Nile Delta in Transition… P. 171–190). Кроме того, принципиально, что староцарская географическая и социально-экономическая организация селений, вероятно, отличалась от «архаической» большей плотностью («кластерностью») и более иерархизированной структурой (Brink. Op. cit.).
[65] Krzyzaniak. Op. cit.; Wunderlich. Op. cit.
[66] Wunderlich J., Way Th. von der, Schmidt K. Neue Fundstellen der Buto–Maadi-Kultur bei Ezbet el-Qerdawi // MDAIK. 1989. 45. S. 309–318.
[67] Schmidt K. Die lithischen Kleinfunde // MDAIK. 1989. 45. S. 300–307; idem. Tell el-Fara’in/Buto and el-Tell el-Iswid (south): The Lithic Industries from the Chalcolithic to the Early Old Kingdom // The Nile Delta in Transition… P. 31–41.
[68] Boessneck J., Driesch A. von den. Tierknochenfunde vom Tell Ibrahim Awad im östlichen Nildelta // The Archaeology of the Nile Delta… P. 117–122.
[69] Для сравнения: археозоологические исследования додинастических теллей Миншат Абу Омара и ал-Исвида вскрыли большие мусорные скопления рыбьих костей, что послужило основанием для предположения о важнейшей роли рыбы в рационе здешнего населения на заре истории (Boessneck, Driesch. Op. cit.; Andres, Wunderlich. Op. cit.).
[70] Ср. Way. Investigations Concerning the Early Periods in the Northern Delta of Egypt. P. 249; Wunderlich. Investigations on the Development of the Western Nile Delta… Fig. 3, 4 (cross-section A–B).
[71] Midant-Reynes. Op. cit. P. 219.
[72] Методику см.: Pinder D., Schimada I., Gregory D. The Nearest-Neighbour Statistic: Archaeological Application and New Developments // AA. 1979. 44. P. 430–445; Johnson G.A. Monitoring Complex System Integration and Boundary Phenomena with Settlement Size Data // Archaeological Approaches to the Study of Complexity / Ed. S. van der Leeuw. Amsterdam, 1981. P. 144–179.
[73] Brink. Op. cit. Fig. 6–8.
[74] Urk. I. S. 2, 4. Ср. Савельева Т.Н. Надписи из гробницы Мечена // Древний Египет и древняя Африка / Ред. И.С. Кацнельсон. М., 1967. С. 113–132; Bietak. Op. cit. Abb. 28 ff.
[75] Сущевский А.Г. Озеро Буто-владычицы-Ами – место битвы «сыновей Инара» // Ассириология и египтология. Сборник статей / Ред. Н.В. Козырева. СПб., 2004. С. 126–135.
[76] Brink. Op. cit. P. 295.
[77] Butzer. Early Hydraulic Civilization in Egypt… P. 22.
[78] Wunderlich. Op. cit. P. 255.
[79] Brink. Op. cit. P. 297.
[80] Amiran R., Gophna R. The Correlation between Lower Egypt and Southern Canaan during the Early Bronze I Period // The Nile Delta in Transition… P. 357–360; Brandl B. Evidence for Egyptian Colonization in the Southern Coastal Plain and Lowlands of Canaan during the Early Bronze I Period // The Nile Delta in Transition… P. 441–476; Gophna R. The Contacts Between ‘En Besor Oasis, Southern Canaan, and Egypt during the Late Predynastic and the Threshold of the First Dynasty: A Further Assessment // The Nile Delta in Transition… P. 385–394; Kempinski A. Reflections on the Role of the Egyptians in the Shefelah of Palestine in the Light of Recent Soundings at Tel Erani // The Nile Delta in Transition… P. 419–425; Levy T. Radoicarbon Chronology of the Beersheva Culture and Predynastic Egypt // The Nile Delta in Transition… P. 345–356; Oren E.D., Yekutieli Y. Taur Ikhbeineh: Earliest Evidence for Egyptian Interconnections // The Nile Delta in Transition… P. 361–384; Porat N. An Egyptian Colony in Southern Palestine during the Late Predynastic – Early Dynastic Period // The Nile Delta in Transition… P. 433–440; Hartung U. Bemerkungen zur Chronologie der Beziehungen Ägyptens zu Südkanaan in spätprädynastischer Zeit // MDAIK. 1994. 50. S. 107–113; idem. Predynastic Subterranean Dwellers in Maadi, Cairo // EA. 2003. 22. P. 7–9.
[81] Kantor H.J. The Relative Chronology of Egypt and Its Foreign Correlations Before the Late Bronze Age // Chronologies in Old World Archaeology / Ed. R.W. Ehrich. Chicago, 1965. P. 1–46; Oren E.D. The Overland Route Between Egypt and Canaan in the Early Bronze Age (Preliminary Report) // IEJ. 1973. 23. P. 198–205; Gophna R. Egyptian Immigration into Southern Canaan during the First Dynasty? // TA. 1976. 3. P. 31–37; Gophna R., Gazit D. The First Dynasty Egyptian Residency at ‘En Besor // TA. 1985. 12. P. 9–16; Oren E.D. Early Bronze Age Settlement in Northern Sinai: A Model for Egypto-Canaanite Interconnections // L’urbanisation de la Palestine a l’age de Bronze ancien. Bilan et perspectives des recherches actuelles / Ed. P. de Miroschedji. Oxf., 1989. P. 389–405.
[82] Yeivin S. Early Contacts Between Canaan and Egypt // IEJ. 1960. 10. P. 200.
[83] Wilkinson T.A.H. Early Dynastic Egypt. L., 1999. P. 155.
[84] Stanley D.J., Arnold D., Warne A.G. Oldest Pharaonic Site Yet Discovered in the North-Central Nile Delta, Egypt // NGRE. 1992. 8. P. 264–275.
[85] Warne, Stanley. Op. cit.
[86] Прусаков. Социально-природный кризис и образование государства в древнем Египте; он же. Природа и человек в древнем Египте. С. 77–82.
[87] Quibell J.E. Hierakonpolis. Pt. 1. L., 1900. Pl. XXVI B.
[88] Перепелкин Ю.Я. Раннее царство (несколько столетий около 3000 г. до н.э.; I и II династии) // Зарождение древнейших классовых обществ и первые очаги рабовладельческой цивилизации. Ч. 2 / Ред. Г.М. Бонгард-Левин. М., 1988. С. 295–325.
[89] Ср. Roeder H. Der bringende König. Ansatz einer Neudefinizion des Nisut und der Weißen Krone – ein Resümee // Das Königtum der Ramessidenzeit. Voraussetzungen – Verwirklichung – Vermächtnis / Hrsg. R. Gundlach, U. Rössler-Köhler. Wiesbaden, 2003. S. 99–106.
[90] Wilkinson. Op. cit. P. 69, 319.
[91] Брэстед Дж. История Египта с древнейших времен до персидского завоевания. Т. 1. М., 1915. С. 49; Petrie W.M.F. The Making of Egypt. L., 1939. P. 78; Перепелкин. Указ. соч. С. 322; Берлев О.Д. Цифровые данные по угону населения покоренных стран в Египте // Государство и социальные структуры на древнем Востоке / Ред. М.А. Дандамаев. М., 1989. С. 86–108; Kemp B.J. Ancient Egypt: Anatomy of a Civilization. L., 1989. P. 60.
[92] Meyer E. Geschichte des Altertums. Bd. 1. Stuttgart, 1913. § 208; Авдиев В.И. Военная история древнего Египта. Т. 1. М., 1948. С. 29; Baumgartel E.J. The Cultures of Prehistoric Egypt. V. 2. L., 1960. P. 115; Millet N.B. The Narmer Macehead and Related Objects // JARCE. 1990. 27. P. 53–59; Wilkinson. Op. cit. P. 217.
[93] Перепелкин Ю.Я. Хозяйство староегипетских вельмож. М., 1988. С. 200.
[94] GAIN Report: Egypt Livestock and Products Annual Report. Washington (DC), 2002. См. также сайт http://www.fas.usda.gov./gainfiles/200206/145683941.pdf (Global Agriculture Information Network Report # EG 2015).
[95] Bietak. Op. cit. Abb. 28 ff.
[96] Страбон XVII, I, 19. Перевод Г.А. Стратановского. М., 1994. С. 739.
[97] Stanley et al. The Late Quaternary North-Central Nile Delta…
[98] Stanley, Warne. Op. cit.
[99] Boessneck J. Die Tierwelt des Alten Ägypten. München, 1988.
[100] Midant-Reynes. Op. cit. P. 185.
[101] Savage S.H. Upper Egyptian Predynastic // Encyclopedia of Prehistory. V. 1. P. 287–312.
[102] Winkler H.A. Rock-Drawings of Southern Upper Egypt. V. 1–2. L., 1938–1939; Butzer K.W. Studien zum vor- und frühgeschichtlichen Landschaftswandel der Sahara II. Das ökologische Problem der neolithischen Felsbilder der östlichen Sahara. Mainz, 1958.
[103] Holmes D.L. The Predynastic Lithic Industries of Upper Egypt: A Comparative Study of the Lithic Traditions of Badari, Nagada and Hierakonpolis. V. 1–2. Oxf., 1989.
[104] Ср. Перепелкин. Раннее царство… С. 308.
[105] Emery W.B. Archaic Egypt. Harmondsworth, 1961. Fig. 20.
[106] Wilkinson. Op. cit. P. 193.
[107] Midant-Reynes. Op. cit. P. 117.
[108] Которым, несомненно, очень близок Луврский фрагмент плиты Е 11255 с доминирующей сценой растаптывания быком человека (Petrie W.M.F. Ceremonial Slate Palettes. Corpus of Proto-Dynastic Pottery. L., 1953. Pl. G).
[109] Quibell J.E. Slate Palette From Hieraconpolis // ZÄS. 1898. 36. S. 81–84. Taf. XII–XIII; idem. Hierakonpolis. Pt. 1. Pl. XXIX.
[110] Wilkinson. Op. cit. P. 190.
[111] Petrie. Op. cit. Pl. D.
[112] Staehelin E. Ornat // LÄ V, 613–618.
[113] Petrie W.M.F. The Royal Tombs of the Earliest Dynasties. Pt. 2. L., 1901. Pl. III A, 5; X, 2.
[114] Wilkinson. Op. cit. P. 318.
[115] Way Th. von der. Tell el-Fara’in – Buto. 4. Bericht // MDAIK. 1989. 45. S. 275–307.
[116] Emery. Op. cit. Fig. 10.
[117] Ibid. Fig. 21.
[118] Ibid. P. 71.
[119] Wilkinson. Op. cit. P. 146.
[120] Emery W.B. Great Tombs of the First Dynasty. V. 2. L., 1954. Pl. I, VI–VII.
[121] Schäfer H. Ein Bruchstück altägyptischer Annalen. B., 1902. Taf. I, 3, № 12.
[122] Прусаков. Социально-природный кризис и образование государства в древнем Египте; он же. Природа и человек в древнем Египте. С. 40–99.
[123] Геродот II, 99.
[124] Saad Z.Y. The Excavations at Helwan: Art and Civilization in the First and Second Egyptian Dynasties. Norman, 1969; Wilkinson T.A.H. A Re-Examination of the Early Dynastic Necropolis at Helwan // MDAIK. 1996. 52. S. 337–354.
[125] Прусаков. Раннее государство в древнем Египте. C. 77–79; он же. Альтернативные подходы к проблеме древнейшего государства в Египте. С. 148–149.
[126] Политико-экономическую роль этого хозяйственного сдвига в истории египетского протогосударства я бы условно сравнил с той, которую впоследствии сыграла усовершенствованная ирригационная система Фаюмского оазиса в судьбе выдающейся XII династии фараонов (Прусаков. Природа и человек в древнем Египте. С. 144–146).